— Но… я уже опаздываю на работу, — пытался оправдаться Касьян Анатольевич. Посещение “папы” не могло привести ни к чему хорошему.
— Касьянушка… Ты меня не понял… — Косой говорил очень медленно и с расстановкой, словно с ребенком, — мы уже внизу… И на работе твоей тебя сегодня ждать не будут… ты знаешь… мы позаботились об этом. Спускайся, дорогой.
Замятин повесил трубку. Плохи дела! Но, придется идти. Он знал… знал, что рано или поздно, они захотят большего. Не могло все вечно продолжаться только мелочевкой.
Дрожащими руками, Касьян Анатольевич стал одеваться. Приведя себя в порядок, он направился к выходу:
— Сыночек, ты будешь поздно? — спросила “участливая” Фекла Анатольевна.
— Нет, — ответил полицейский не останавливаясь.
Он покинул квартиру и спустился с пятого этажа девятиэтажки вниз. Там его уже ждала машина, внедорожник Тойота, а внутри трое — Косой и его люди.
— Прости дорогой, — сказал Косой и ударил Касьяна разрядом от электрошокера.
Замятин упал в темноту.
— Очнулся, — спросил голос в темноте.
— Похоже, еще нет. Сильно я его, видимо. Прости, папа, — оправдывался Косой.
— Эй, ты, а ну ка, принеси ведро со льдом из бара, — кому-то приказал второй голос.
Касьян открыл глаза. Обнаружил, что его вполне сносно усадили в кожаное кресло. Он находился в незнакомом доме. Эта комната, по всей видимости, служила кабинетом — богатая обстановка, на стенах темно-зеленые обои, похоже из ткани, тяжелая деревянная мебель. А прямо перед ним стоял огромный письменный стол, за которым сидел, вероятно, сам папа.
Это был грузный человек, раза в полтора больше в пропорциях, чем сам Касьян, его светлые короткие волосы были тщательно “зализаны”, одет он был в дорогой красный халат, надетый на тщательно накрахмаленную рубашку. Вся эта
