Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.
— Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, так парило! Но ты не бойся, — сказала она и погладила Малыша по голове. — Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно.
Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в конце концов он всё же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню.
Первое, что он там увидел, была мумия.
И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый как лев, и освещал её карманным фонариком, который нашёл в стенном шкафу.
— Разве она не хороша? — спросил он.
«Она» — значит, это мумия не царя, а царицы!” — подумал Малыш. Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон обмотал её всеми мохнатыми полотенцами, которые нашёл в ванной. Голова её была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал большие глаза и обвёл их чёрным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы — зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил ещё с обоих концов пластырем. Наводящая ужас, устрашающая, смертоносная мумия! При виде её Малыш содрогнулся.
— Почему на ней пластырь? — спросил он.
— Она брилась, — объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. — Гей-гоп, она так походка на мою маму, что я думаю назвать её «Мамочка».
И он схватил мумию в охапку и понёс в прихожую.
— Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкой!
И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку. Собственно говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре было темно, хоть глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и скрежет, так что сомнений быть уже не могло — вот они, долгожданные Филле и Рулле!
Всё это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым столиком в прихожей и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже задремал. Но он разом проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Ой, вот сейчас всё начнётся! С него мигом слетел всякий сон, ему было так страшно, что по спине забегали мурашки. Карлсон решил его ободрить.
— Гей-гоп! — прошептал он. — Гей-гоп!
Подумать только, что с помощью простой проволочки можно так легко сдвинуть «собачку»! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то проскользнул в неё, кто-то был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило дыхание — это и в самом деле было невероятно. Послышались шёпот и тихие шаги… И вдруг раздался грохот — о, что за грохот! — и два приглушённых вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажёг свой фонарик и тут же его снова потушил, но на краткий миг луч света упал на наводящую ужас, устрашающую, смертоносную мумию, которая стояла, прислонённая к стене, и в зловещей улыбке скалила зубы — зубы дяди Юлиуса. И снова крики, на этот раз более громкие.
Всё дальнейшее произошло как-то одновременно, и Малыш не смог ни в чём разобраться. Он слышал, как распахнулись двери, — это выскочили из своих комнат дядя Юлиус и фрекен Бок, и тут же он услышал чьи-то шаги в тамбуре. Карлсон потянул Мамочку к себе за поводок, который он надел ей на шею, и она с глухим стуком упала на пол. Потом он услышал, как фрекен Бок несколько раз повернула выключатель, чтобы зажечь свет в прихожей, но он не зажигался, потому что Карлсон выкрутил все пробки на предохранительном щитке на кухне. «Проказничать лучше в темноте», — сказал он. И вот фрекен Бок и дядя Юлиус беспомощно стояли, не зная, как осветить прихожую.
— Какая ужасная гроза! — сказала фрекен Бок. — Всё так и грохочет! Неудивительно, что решили выключить электричество.
— Разве это гром? — спросил дядя Юлиус. — А я считал, что это нечто совсем другое.
Но фрекен Бок стала его уверять, что это наверняка гром, она не может ошибиться.
