Мои глаза наполняются слезами, потому что он понятия не имеет, насколько я особенная, но я знаю, что, не смотря на все это, я всегда могу рассчитывать на его любовь.
Увидев мои слезы, он крепко обнимает меня за плечи.
— Все будет хорошо, — ободряюще говорит он, я киваю ему в ответ, хотя и понимаю, что уже никогда ничего не будет как раньше.
Уже достаточно поздно, а так как дяде Джиму придется ехать до дому несколько часов, поэтому мы решаем пойти обратно в общежитие.
Держась за руки, мы продвигаемся к выходу, а по дороге, я вдруг почувствовала в моем желудке порхание бабочек, которое теперь сопровождалось еще и болью в сердце.
Опустив голову вниз, чтобы не видеть красивое лицо Рида, который последнее время игнорирует меня словно меня и нет, я продолжаю следовать за дядей, желая чтобы эта боль поскорее закончилась, потому что от нее уже становится трудно дышать.
— Женевьева, — раздается впереди меня голос Рида.
Подняв голову, мои глаза расширяются от удивления, потому что Рид заговорил со мной после того, как неделю вообще ничего мне не говорил.
Он стоял возле входа в палатку.
На его лице была каменная маска, так что я не могу понять, что он чувствует, теперь, когда снова говорит со мной. Если прошлые недели что-то значили, то уверена, Рид не будет возражать, если я проигнорирую его и просто пройду мимо.
Но дядя Джим услышал, что Рид произнес мое имя, поэтому он остановился перед Ридом, давая мне возможность поговорить с ним. Воззвав к последним крупицам гордости, которые у меня остались, я расправляю плечи и улыбаюсь дяде, который ожидал знакомства со стоящим перед нами молодым человеком.
— Привет Рид, — мягко говорю я, гордясь тем, что мой голос не ломается. — Как ты? — спрашиваю его я, пытаясь вести сея как можно естественнее.
— Я в порядке, а ты? — спрашивает он, и я могу сказать, что он читает каждый сигнал, который посылает мое тело.
Наверное, он настроен на такие сигнал, поэтому, скорее всего, мне не удастся провести его, но я уверена, что он предпочтет ложь истине, поэтому я отвечаю:
— Все хорошо. Позволь мне представить тебе, это мой дядя Джим Клермонт. Дядя Джим, это Рид Вэлингтон, он мой… — я запнулась на полуслове.
«Мой кто? Мой парень? Мой друг? Мой ангел?» — печально думаю я.
Я краснею, когда говорю:
— Он помогал мне с физикой.
Мое сердце снова сжимается от боли, и чтобы скрыть это, я нацепила на лицо фальшивую улыбку.
— Очень рад познакомиться с вами, сэр, — говорит Рид, протягивая руку Дяди Джиму.
— Взаимно, — с теплотой говорит дядя Джим, пока Рид с любопытством изучает моего дядю.
«Интересно, видит ли Рид какое-нибудь сходство между мной и дядей», — думаю я, в то время как они коротко говорят о Крествуде.
Должно быть, Рид делает что-то официальное для школы, потому что на нем темный костюм стоимостью, наверное, больше, чем весь мой гардероб.
— Физика, да? — спрашивает дядя Джим, посмотрев на меня.
— Эви, зачем это тебе? — с улыбкой спрашивает он.
— Оу, ты знаешь… поначалу у меня были небольшие проблемы, и Рид помог мне, но думаю сейчас уже все в норме, так что все могут расслабиться
— Я уже разобралась с этим, — говорю я, и вижу потемневшее лицо Рида.
— Ты же знаешь, что я всегда рядом, если тебе снова будет грозить отставание, — ровно говорит Рид, успев скрыть свою угрюмость, прежде чем ее заметил дядя.
— Я могу помочь тебе разобраться с проблемой.
— Это очень любезно с твоей стороны, Рид. Ты словно ангел, и я не знаю, чтобы я делала без тебя, — чопорно говорю я.
— Ты всегда можешь попробовать решить один из этих математических парадоксов, — напряженно отвечает он.
— Нет, мое сердце не выдержит этого. Я не хочу превращать мое расписание в кошмар, — с грустью отвечаю я. — Было
