Фредди иронически улыбается.
— Конечно, до сих пор никто не знает, куда ты пошла… Я не сказал им, что ты придешь в Crestwood, после того, как не вернулся в Преисподнею. Мне пришлось остаться в стороне, чтобы ты не узнала на мне его запах. Он может быть очень… могущественным. Только ангелы, которые подчиняются мне, знают, что сейчас ты здесь со мной, но все они ужасные обманщики, которых практически невозможно контролировать. Я не доверяю не одному из них, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Они собираются помочь мне получить то, что я хочу.
Что-то болезненно сжимает мое сердце.
— И что же это, Фредди? — спокойно спрашиваю его я, о мои руки тряслись.
— Чтобы решить все мои проблемы и начать все с чистого листа? — спрашивает он.
— Я не… — я затихаю, со мной что-то происходит.
— Да, — он мрачно улыбается, замечая как мое лицо все больше бледнеет. — Твоя душа подарит мне избавление. Если после того, как ты отдашь мне грех, я откажусь от него, меня допустят в Рай.
Его жестокое выражение лица, начинает меняться на мечтательную улыбку.
— Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лиц Херувимов, когда я буду прогуливаться по… — начинает говорить Фредди на своем ангельском языке, поэтому я не понимаю, какое слово он говорит.
В то, как он витает в своих мечтах.
Я прерываю его.
— Почему моя душа подарит тебе искупление? Откуда ты знаешь, что это не зло, и она подойдет для твоего Рая? — проницательно спрашиваю его я.
Выражение его лица становится горьким.
— В Аду Серафимы не делятся свой информацией со Жнецами; они только отдают приказы, я знаю только то, что послан, чтобы наблюдать за тобой, — говорит он, со злостью.
— Так ты не знаешь, откуда я пришла? — мягко спрашиваю его я.
— Нет, меня к тебе назначили совсем недавно, только перед началом занятий, — отвечает он.
— Зная тебя, я думаю мало вероятно то, что твоя душа никогда не была в Шиол, но меня не волнует, если это так и есть. Так или иначе, когда я приму ее от тебя, я очищу ее, — самодовольно говорит он.
— Мне придется вырвать твою душу из тела, чтобы оценить ее уровень греха и зла. До вырывания души, мы никогда не знаем что получим… а потом начинаются переговоры.
Я морщусь от его слов.
— Очищаешь ее? как? — спрашиваю его я.
Глаза Фредди сужаются.
— Я Жнец, я знаю все способы для достижения искупления — бескорыстные действия, прискорбная компенсация… После того, как я получу твою душу, я больше не буду проклят, и тогда я заберу тебя со мной в вечность, потому что я действительно люблю тебя, Эви, — говорит он тоном, чем-то похожим на сожаление.
— Я бы позаботился о тебе, но ты предпочла игнорировать меня. Я был всем, что тебе нужно, но ты все испортила.
Испытывая шок о того, что он мне говорит, я все больше хочу сбежать от него.
— Фредди! — говорю я, пытаясь, ногтями вытащить ручку двери, но она заперта.
— Если ты попытаешься сбежать, я сломаю тебе руку, — с угрозой говорит Фредди.
Он кладет свою руку на мою и сжимает ее с такой силой, что думаю, может сломать. Я хныкаю от боли, и он отпускает меня.
— Ты практически на одном дыхании говоришь, что хочешь украсть мою душу, а потом еще и что любишь меня; ты немного шизофреник. Ты думаешь, я своими руками отдам тебе свою душу? — тонким голосом спрашиваю я. — Я даже при желании не знаю, как это сделать.
— Не волнуйся, я эксперт по душам — Жнец, помнишь? — с хмурой улыбкой спрашивает он.
— Так Жнецы это зло, или что? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, чувствуя себя как насекомое в пекле.
— Нет, не все Жницы — Падшие, — хмуро говорит Фредди, — но немногие знают, что мы по обе стороны. Среди других ангелов, мы не очень высокого ранга.
Он показывает на свою грудь, и говорит: — Я давал обещание в раю тем, кто мог бы изменить это, но мы все были изгнаны. После падения для меня это было еще хуже, — от невыполненных обещаний озлобленно клокочет Фредди. — Но… теперь я главный.
