У меня здесь полный контроль. Другие ангелы будут исполнять мои приказы, — говорит он так, словно больше хочет убедить в этом себя, чем меня. — В прочем, им это не понравится — заговорщически говорит он. — Мы работаем на то, что вы называете кастовой системой. В этой системе я один из самых низших. В основном, Жнец — это как сборщик мусора. Я просто один из тех, кто приносит мусор. Они просто не понимают, как много требуется усилий, чтобы доказать что душа — зло, — воинственно заканчивает он.
— Фредди, я не отдам тебе свою душу, — тихо говорю я.
— Когда Рид достанет тебя, ничего не помешает отправить тебя обратно в ад, — предупреждаю я, пытаясь убедить его отказаться от своего плана.
— Ты уверена в этом, Эви? — спрашивает Фредди. — Потому что Рассел будет очень разочарован, если ты это не сделаешь.
— Рассел? — затаив дыхание спрашиваю я, в то время как он повернул на стоянку Seven-Eleven. Мое сердце бешено колотится, и я чувствую головокружение, когда вижу фасад Seven-Eleven. Везде горит свет, но все размыто; они не закрыты, но от них исходят волны тепла, вроде тех, что летом исходят от асфальта — но сейчас зима. Я почти могу представить себе мираж, который может исчезнуть в любой момент.
Фредди на сверхъестественной скорости движется к моей двери, чтобы открыть ее для меня.
Он подает мне руку, но я не принимаю ее.
— Давай Эви, — раздраженно вздыхает Фредди. — Ты знаешь, я легко могу заставить тебя пойти туда без особых усилий. Но знаю, что мне это не нужно, потому что ты нужна Расселу. Ты же не собираешься позволить ему умереть, твой родственной душе. Я позволю тебе спасти его. Это может быть твой последний самоотверженный поступок.
Я дрожу от его слов, сказанных без злого умысла.
Я не принимаю его руку, которую он предлагает мне, и выхожу из машины без помощи. Выпрямившись, смотрю на здание, пытаясь услышать, что происходит внутри.
Он молчит. Из размытого окна не доносится ни звука, но доносится запах, которого я никогда прежде не вдыхала.
Это если бы все вокруг было усыпано отходами и осталось преть на солнце и даже с этой аналогией я не могу описать запах.
Мои крылья самостоятельно выскакивают из моей спины, я только успеваю повернуться, и меня сразу вырывает прямо в салон мерседеса Фредди.
Возможно, это было бы довольно удовлетворительно, если бы не было так больно; мои сломанные ребра ломит от движения.
— Ты Серафим! — с ревностью рычит на меня Фредди.
Я не отвечаю ему, так как пытаюсь вытереть рвоту со рта.
— Ты самый красивый Серафим, которого я когда-либо видел, — нехотя говорит он.
Он протягивает руку и нежно касается моих крыльев, а меня снова тошнит.
— Ты знаешь, что Серафимы, это высший ранг… — начинает он.
— Меня не волнует это, Фредди, — хрипло отвечаю я.
Мой комментарий удивляет его.
— Хочешь посмотреть на мои? — спрашивает он меня, но прежде чем я отвечаю ему, он снимет рубашку и выпускает свои крылья.
Не знаю, чего я ожидала от крыльев Фредди, но они настолько далеки от ожидаемых, что убеждена, я бы не догадалась. Они не похожи на крылья Рида, или мои, потому что у нас обоих они похожи на крылья птиц. Нет, его крылья точная копия крыльев стрекозы; четыре крыла по два с каждой стороны. Они голубовато-зеленые с радужным отливом и выглядят так, что я могу видеть сквозь них. Когда он двигает ими, они издают звук жужжащей пилы тот, который я бы ожидала от стрекозы. В ужасе и восхищении я тянусь кончиками пальцев, чтобы дотронутся до его крыльев; они нежные как плотная бумага.
— Я такая глупая, Фредди, как я могла разобраться в тебе? — печально спрашиваю его я, одергивая от него свою руку.
Я хочу оплакать смерть моего друга, потому что это уже не тот Фредди, которого я знаю.
— Фредди, я люблю тебя как брата. Не делай этого.
Он злобно прищуривается.
— Тогда просто посмотри на это, как на соперничество. У тебя есть то, что мне нужно, и если выбирать между тобой и мной, то я выбираю себя. Я не могу вернуться в Ад, и сказать им, что мне не удалось забрать душу, и позволить тебе уйти. Рид никогда не позволит мне быть рядом с тобой. Я специально избегал его, чтобы зайти так далеко. Он не дурак, он обнаружит меня рано или
