— Нет… потому, что нет мест, или нет, потому, что я не могу изучать естественные науки? — с подозрением спрашиваю я, наблюдая за его напряженной челюстью.
— Нет, потому, что тебя не должно быть здесь. Нет, потому, что ты должна перевестись в другое место.
Нет, значит, нет, — говорит Рид, он хмурится, и его волосы падают ему на лоб.
— Почему? Почему я не должна быть здесь? Что с тобой? — раздраженно спрашиваю я. — Ты хочешь, чтобы я извинилась перед тобой за перепалку? Окей, прости, пожалуйста, за перепалку. Может быть, это было лишнее, но ты первый начал жутким голосом управлять Расселом. Слушай, я знаю, что ты здесь, словно большая рыба в маленьком пруду. Но, я просто хочу получить лучшее образование. Я просто хочу записаться на естественные науки. Пожалуйста, — по-видимому, моя гордость будет не слишком задета, если я немного унижусь перед ним.
Позади меня стоит студент, чтобы тоже зарегистрироваться на естественные науки. Рид посмотрел на него с вырождением досады на его прекрасном лице.
Я хочу прикоснуться к его щеке, чтобы успокоить его, но прежде чем я переключаюсь, Рид обращается к студенту позади меня, говоря низким голосом:
— Сейчас я занят. Подходите через час.
Эхом, я слышу подтекст в голосе Рида. Без слов, студент немедленно уходит.
Зеленые глаза Рида снова потускнели, как будто ничего не произошло. Его брови задумчиво поднимаются, и он спрашивает:
— Это то, о чем ты думаешь? Что я большая рыба и у меня есть превосходство перед тобой.
Уголки его губ в раздражении подрагивают, прежде чем он говорит:
— Что если я тебе скажу, что мы не в пруду? Что мы оказались в океане с коралловыми рифами, в который в скором времени будет наводнен, худшим видом акул, которых привлекают только такие рыбки как ты?
— И какая же рыба привлекают акул? — слабо спрашиваю я, интересно, кто из нас более сумасшедший, он, или я.
— Рыба, которую они никогда ни видели прежде. Вид рыбы, которая может изменить экосистему океана в целом, — отвечает он, наблюдая за мной.
У меня уходит секунда, на то, чтобы обработать его ответ. Я засмеялась, но даже для моих ушей, он кажется фальшивым. Фальшиво я улыбаюсь, и отвечаю:
— Это особенная рыба… и где в этом огромном океане водятся эти рыбы, вы знаете, как избежать акул?
— Во всем океане для маленьких рыбок, не существует безопасного места, в этом мире, — категорически говорит Рид и, кажется, в его голосе слышится намек на жалость.
Жалость в его голосе, пугает меня больше, как если бы он посмеялся надомной. Я чувствую себя раздавленной, и внезапно мне становится трудно дышать.
— Хорошо, — смогла выдавить я, — что если я останусь, и попытаюсь поучиться здесь, до того, как эти акулы прибудут сюда? Я обещаю, что не буду выдавать тебя им.
— Акулы узнают обо мне, и без твоей помощи. У них отличное обоняние, — спокойно сказал Рид.
— Но если они придут за мной, зачем им возиться с тобой? В конце концов, со мной у тебя нет ничего общего. Это не так, ты мне помогаешь. Я почти уверена, что ты меня ненавидишь. Это может навлечь на тебя акул.
Мой голос дрогнул, и я добавила: — Я не могу вернуться домой. Я приведу акул туда, не так ли?
Рид торжественно кивает.
— Нет, я не могу этого сделать, у меня есть дядя, который меня любит… — говорю я, проведя дрожащей рукой по моему лбу. Я думаю, почему я не могу думать? — Шок — может быть паника. Я глубоко вздыхаю, прежде чем спросить:
— Так, поскольку ты знаешь, что я не рыба, и я знаю, что ты не рыба, так что, как это нас касается?
Рид встал со стула и наклонившись через стол, кивнул мне, чтобы я сделала тоже самое. Его щетина коснулась моей щеки, он прошептал:
— Это заставляет нас полностью и бесповоротно сжиматься.
Мне нужен кто-нибудь, потому что я ничего не поняла, с того, что он сказал, и рядом с ним я чувствую себя опьяняюще.
— Я не это имею в виду, — шепчу я. Я имею в виду…
— Я знаю, что ты и имеешь в виду, — от осады рычит он.
— Я понимаю, что ты хочешь оставить меня кристально чистой, но хоть на секунду посмотри на это с моей точки зрения.
— Что бы ты сделал, если бы нашел того, кто знает что с тобой? На озере, ты спросил меня о моем отце, помнишь? Что ты о
