говорит он, словно для него, это самый худший сценарий из всех возможных.
— Ты хочешь сказать, что Рассел и я были на земле… в наших прошлых жизнях? Вместе? — недоверчиво спрашиваю я.
— Да, — отвечает Рид.
— Родственные души? — говорю я, с трудом понимая, о чем он мне говорит.
— Да, — говорит он, скрипя зубами.
— Как реинкарнация? — говорю я, вспоминая концепцию, которую мы явно не учили в воскресной школе.
— Да, — говорит он, убирая воображаемые ворсинки с рукава своей рубашки.
— Что произойдет с душой Рассела, если моя душа умрет? — спрашиваю его я, встревоженная тем, что он скажет мне.
— Может быть, он найдет новую родственную душу, — неубедительно говорит Рид.
— Каковы шансы того, что это произойдет? — спрашиваю его я.
— Я не знаю, — отвечает он.
Я сужаю глаза и начинаю расхаживать перед ним.
— Давай посмотрим, правильно ли я тебя поняла. Ты говоришь, что Рассел и я родственные души — и мы тратим свои жизни друг на друга. Только на этот раз — я ангел. Так как я ангел, я стала бессмертной, так что, если кто-то и убьет меня, а моя душа попадет в рай, Рассел останется без родственной души?
— Да, — отвечает он, осматривая мое лицо, видя мою боль.
— Хотя он может снова вернуться и найти тебя в следующей жизни, — соглашается Рид, и по его выражению лица я поняла, что он не в восторге от этого сценария.
— Вау, Рид, становится все лучше и лучше, — саркастически говорю я, останавливаясь. — Так ты мне говоришь, что я буду разрывать свое сердце всю оставшуюся жизнь, или вечность, так что ли? Это так? — в этот момент я почти брежу, Рид понимал мое состояние, понимая ситуацию, в которой я сейчас нахожусь.
— Он может выбрать для себя новую судьбу — ты не можешь это контролировать.
— Возможно, до приезда сюда, он уже это сделал… я не должен был тебе этого говорить, — сочувственно говорит Рид. — Я вижу, что это будет мучить тебя.
В его голосе звучит раскаяние, когда он мне рассказывает это, зная, что я сама на этом настояла.
— Извини, — говорю я, потирая лоб. — Рид, ты должен был мне все это сказать. Я должна была все это понять. Что я должна делать? — Рид притягивает меня, и это притяжение почти смертельно.
Я хочу его… он нужен мне. Еще есть Рассел, и быть с ним так естественно, словно я всегда принадлежала ему.
— Поужинай со мной сегодня вечером, — говорит Рид, и это звучит не как вопрос, а больше как приказ.
Его напоминание об ужине, напоминают мне о том, что у меня есть обязанности.
— О нет! Рид, сколько сейчас времени? — спрашиваю я.
— Три сорок, — посмотрев на часы, говорит он.
— Три сорок! Я опаздываю на рисование портрета! — в панике говорю я, ища свою сумку.
— На какое рисование портрета, Эви? — спрашивает Рид, протягивая мне сумку.
— Мистер МакКинон попросил меня попозировать ему, чтобы он мог нарисовать мой портрет. Я сказала ему, что буду в его студии в три тридцать. Я опаздываю! Мне нужно идти! — я не останавливаюсь, чтобы сказать больше, но поворачиваюсь, обнимаю его и дарю ему быстрый поцелуй.
Я повернулась, чтобы уйти, но он берет меня за талию и притягивает к себе.
— Ты собираешься пойти туда одна? — Спрашивает он недовольно.
— Да, давай поужинаем сегодня вечером. Я освобожусь к пяти часам, ты можешь забрать меня отсюда, я буду на верхнем этаже в арт-студии, — объясняю я, ища компромисс чтобы ускорить процесс.
На Рида мое беспокойство вообще не влияет; вместо этого он более решительно собирается занять свое время.
— Когда ты согласилась на это? — спрашивает он.
— Почему? — спрашиваю я, прищурившись
— Мне любопытно, — говорит он, сузив глаза
— Ты хочешь пойти со мной? — вздыхаю я.
— Это отличная идея, — улыбается он, берет за руку и выводит из темной комнаты.
