сообщение. Оно гласит: Оставь меня в покое.
— По крайней мере, он не сделал то, что советовал ему сделать Мейсон, — говорит он.
— О да, и что это было? — спрашиваю я, чувствуя, как мое сердце погружается в пучину страха.
— Мэйсон хотел, чтобы он бросил это тебе в окно, — с отвращением говорит Фредди.
— Ну, ему должно быть хорошо с такими приятелями, — оцепенело говорю я. — Так чем ты занят сегодня? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему, и надеясь, что Фредди сжалится надо мной и уберет брандмауэр обратно в сумку, чтобы я не смотрела на него весь завтрак.
— А ты? — спрашивает он, убирая брандмауэр со стола, будто прочитав мои мысли.
— Стиркой, — с облегчением отвечаю я. — А позже у меня состоится моя первая игра.
— Кем ты играешь? — спрашивает он.
— Каппа, я думаю, — отвечаю я, потягивая апельсиновый сок.
— Во сколько? — спрашивает он.
— В четыре, — говорю я.
— Я приду, — с улыбкой отвечает он.
— Спасибо Фредди, — говорю я, но независимо от того, как я стараюсь, я не могу вернуть ему улыбку.
Наша первая игра привлекает больше народу, чем я ожидала. И новая униформа сыграла в этом не последнюю роль. Наши майки и юбки красного цвета, с вертикальными черными полосками с обеих сторон. Рубашка с воротом и без рукавов, обтягивает как вторая кожа, также как и короткая юбка, не оставляет простора для воображения. Мой наряд завершают красные гольфы, закрывающие голени. Каппы были одеты в синие юбки, бледно голубые топы и гольфы.
Мы все походили на усовершенствованную версию учениц католической школы, которая, я думаю, являлась розыгрышем.
Увидев Фредди на трибуне в окружении других парней, я машу ему рукой.
Я как раз собиралась подойти и поговорить с Фредди, когда увидела, что на поле приехал Рассел.
Он был не один. Когда я поняла, что он был с девушкой, с которой обнимался прошлой ночью, мои щеки покраснели.
Как там ее имя… Кэндис? Если бы ревность была живым существом, тогда проживала бы во мне, когда я увидела, что они держаться за руки, стоя очень близко к друг другу и о чем то говорят.
Почему он здесь с ней? удивилась я, пока не заметила на Кэндию голубую форму, и я понимаю, что Рассел здесь, чтобы поддержать ее.
Пытаясь скрыть возмущение, я бегу туда, где расположились мои товарищи по команде.
Стараясь игнорировать то, что Рассел на удачу целует Кэндис в щеку и по собственнически хлопает ее по заднице, перед тем как она идет к своей команде.
«Для меня было слишком опасно находится рядом с ним», — думаю я, еще раз напоминая себе, что Расселу лучше не быть рядом со мной, но это трудно понять, когда меня сжигает зависть, когда рядом с ним горячая цыпочка
Судейский сигнал вызывает капитанов на жеребьевку, и Брауни отправляется это делать. В жеребьевки победила Брауни, и была выбрана для взятия центрального паса. Я побежала на поле, чтобы занять позицию возле центральной линии. Через несколько мгновений, напротив меня, по другую сторону белой линии, встала Кэндис.
— Привет психопатка, я была бы тебе очень признательна, если бы не приходила в комнату к моему парню, — с ехидной улыбкой говорит она, по мне так было ужасно не справедливо, что она могла быть лучше меня.
— Извини? — спрашиваю я, не совсем понимая, что она имеет в виду.
— То, что ты вчера вечером разбиралась с его компьютером — незаконно, — поясняет она со снисходительной улыбкой.
Она качается палкой колени и наклоняется вперед.
— Все думают, что ты поклонница-психопатка, которая от срыва разгромила его комнату, — говорит он, наблюдая за моим выражением лица.
Я так расстроилась, что приняла оттенок моей формы. На мгновение я представила, как сжимаю ее горло. Внутри меня все пылает, но я ничего не ответила, прикусив язык.
Прежде чем подать свисток, судья установил мяч на середине линии. В начале игры Булочка завладела мячом. Мы вместе побежали по полю, в то время как Брауни отправила мяч в Weeza. Я легко обогнала Кэндис, которая пыталась встать у меня на пути. Пытаясь предугадать ход игры и быть в хорошей позиции для принятия паса, я слышу свое собственное дыхание.
