двухместный подводный аппарат со сферической гондолой и гребными винтами.
Потолок ангара украшали отблески и преломляющиеся эффектные отсветы от поверхности сквозного бассейна.
Красивая, умиротворяющая и в некотором смысле волшебная обстановка, в которой хотелось задерживаться как можно дольше.
Из-за высокой паллеты с кислородными баллонами послышался строгий знакомый голос:
– Свободны, сержант. Возвращайтесь на свой пост! – вытирая замшевой тряпкой запачканные маслом руки, Виллер вырос словно из-под земли и как ни в чем не бывало подошел к Файервуду. – Давно не виделись, генерал. Добро пожаловать в мою обитель совести и души.
Правая щека его была измазана полоской ржавчины, рукава безукоризненной сорочки с погонами закатаны по локоть. На воротнике красовалась вышитая эмблема ЮКЛ. Виллер приветливо улыбался и, казалось, был настроен вполне дружелюбно.
Аарон любил вечерами уединяться в этом ангаре. Он мог часами смотреть на плескающееся в бассейне море, анализировал и решал в уме сложные задачи, искал политические ключи к трудным проблемам.
Тем временем офицер с покалеченным зрением, исполнивший роль конферансье, исчез в дверном проеме.
Файервуд подошел к Виллеру вплотную и, дыша ему прямо в лицо жестко произнес:
– Я прошу вас объясниться, полковник. Что это за цирк? Кто отдал приказ о начале боевых операций?
– Спокойно, большой босс, – Аарон отступил назад и приподнял руки, оголяя ладони. – Я все объясню.
– Ну так дерзай, удиви меня.
– Я бы предложил вам сесть, генерал, но, как видите, стульев тут нет. В общем, – Виллер сделал шаг в сторону и бросил тряпку в ведро. – Краснолицые с глиняного леса. Они сошли с ума. Переклинило их. Сожгли шестой ретрансляционный узел и перебили все отделение связи, возглавляемое вашим Грином.
Генерал изменился в лице:
– Элизабет?
– Боюсь, что она погибла, – сухо выбросил Аарон. – Конвертоплан с оборудованием, в котором она улетела, разбился. Мне правда, жаль.
– Я вижу, как тебе жаль. Лыбишься как красна-девица.
– Она мне не жена, чтобы горевать. Мы встречались. Было весело. Что ж теперь? Девка сама по себе, разве нет?
Расстроенный Файервуд оскалился и озлобленно шагнул вперед:
– Какая она тебе девка, анальный ты прыщ…
– Тише! – полковник угрожающе направил в лицо Самсону струйный баллончик с газом, предназначавшийся для самообороны.
Молчун встрепенулся и взвел карабин, защищая от атаки хозяина. Файервуд, в свою очередь, жестом остановил робота.
– Твоим языком, Виллер, только гальюн чистить. Что за номер собираешься исполнить?
– Нервно-паралитический газ. Моя авторская разработка, если позволите. Не только вы, генерал, держите козырей в рукаве. Я тоже способен на сюрпризы.
– Теперь понятно! Глиница! Организовал за спиной у Объединенного Совета подземную химлабораторию?
– Вы же оставили себе пару боеголовок? Зачем они вам?
– Если я и буду когда-то за это отчитываться, то только не перед таким мелочным мерзавцем, как ты. Зачем ты напал на Красный лес? Из-за кучки дурней с дубинами? Там семьи, черт тебя подери, дети, старики. Бродяги, которые едят траву и поклоняются дождю.
– Пусть знают свое место! Напомню им еще раз, кто здесь всем заправляет.
– Нет, дружок. Ты капитально обосрался. И с рук просто так это уже не сойдет.
– Что сделано – то сделано.
На поясе полковника Виллера завибрировала переносная рация. Продолжая защищаться баллончиком, он взял ее второй рукой и ответил:
– Что такое, сержант?
– Большое деревянное судно с гребцами на веслах движется на нас со стороны побережья. У них амбразуры с лучниками и пару катапульт. Плюс десятка три каноэ с вооруженными краснолицыми.
– Решились на ответный удар. Идиоты. Я сейчас поднимусь, испытаем на них новый фугас с горчичным газом.
– Смотрю, весело тебе?
