нас считают, что они не просто тревожатся… а принимают меры.
— Пытаются уничтожить всех одаренных? — мрачно глянул ей в глаза искусник и обреченно вздохнул, рассмотрев там ответ. — Куда же тогда бежать?
— Думаю, пара-тройка адресов тебе уже известна, и я могу дать еще несколько. Вот теперь понимаешь, почему ты должен быть осторожнее? И последнее. Зря ты обращаешься с горбуньей, как с врагом. Не знаю как, но лучше бы это исправить. Сегодня ночью она пыталась сбежать, да не смогла разбудить брата, ему трудновато дался переход.
— Я следил за ним. Если бы мальчишка не смог идти сам, я бы донес, — неохотно оправдывался Инквар, пытаясь задушить вспыхнувшее в душе возмущение: эту упрямую дуру даже ночью нельзя на три часа оставить без присмотра. — А с ней невозможно договориться по-хорошему, она все время пытается все сделать по-своему.
— Не мне тебя учить, но ее вполне могу понять. Всем молодым девушкам хочется наряжаться и нравиться мужчинам, так уж устроена жизнь. А она ходит то парнишкой с вымазанным грязью лицом, то криворотой горбуньей, вот обида и вскипает. Да еще на нее влияет энергия звездопада — с одной стороны, она помогает людям стать сильнее и выносливее, а с другой — делает душу более ранимой и чуткой. По себе небось знаешь.
— Ладно, я подумаю. А что там про энергию?
— Так ведь уже сказала. С каждым годом способности одаренных детей меняются, становятся сильнее. И некоторым, пока единицам, теперь не нужны пирамидки и шары, чтобы собрать звездную силу, они собирают ее в себе. И выплескивают по своему желанию — так, как выпускает боевой амулет. А потом снова собирают, и пока ее мало — становятся беззащитнее младенца. Вот этим и пользуются ловцы, теперь у них новые способы. Вымотать жертву и взять безо всякого сопротивления.
Куда хозяева ловцов потом девают одаренных, Инквар не спрашивал, да и к чему, если и так все ясно. Они становятся жертвами или новым и неимоверно опасным оружием невидимой и необъявленной войны.
Занявшись своими делами и бедами, он умудрился прозевать тот момент, когда она пришла в их и без того непростой и суровый мир, но теперь отчетливо понимает, как права эта немолодая, усталая женщина. Вокруг них уже кипит беспощадное побоище, и с каждым годом жертв в нем будет все больше, если такие, как он сам и эта травница, не придумают надежного способа прекратить на первый взгляд незаметную, но от этого еще более грязную и подлую войну.
— Повозка готова, — без стука вошел в избушку Дайг, присел к столу и налил себе горячего травяного чая. — Рыжая с мальчишкой уже устроены. Тебе я тоже приготовил местечко, поспишь до поселка, а сам сяду на козлы.
— А ты хоть отдохнул?
— Не волнуйся, зелья мне выдали сильные. Потом отосплюсь. Мы должны успеть попасть в Ордез к отходу обоза, там возчики свои.
— А обозник хоть надежный? — думая о своем, спросил Инквар и озадаченно нахмурился, рассмотрев, как засияло весельем почти незнакомое лицо напарника.
— Тебе правду сказать или подождешь до места? — лукаво подмигнул кучер, но Инквар не сразу поверил своей догадке.
— Как он мог сюда попасть? Это же крюк!
— И еще какой. Но у обозников своя гильдия, и если один не может вести обоз — вызывают того, кто ближе. А он как раз освободился… очень кстати.
— Жулик, — усмехнулся Инквар, и не пытаясь скрывать своей радости.
С такими спутниками добровольно взятая миссия начинала казаться ему не такой уж трудной.
Через несколько минут, распрощавшись с травознаей, он уже лежал под туго натянутым пологом кибитки в гнездышке из одуряюще пахнущего сена и слушал редкое пощелкивание кнута и причмокивание Дайга. Как сказал напарник, обычно до Ордеза добираются два дня, но в ближайшем поселке у травниц есть запасные лошади, и они поедут без остановки.
ГЛАВА 18
Проснулся искусник от чужого взгляда и, еще даже не подняв ресниц, точно знал никаких добрых чувств смотревший на него человек не испытывает. Первый сигнал подал защитный амулет, а подтвердила этот вывод натренированная на распознавание опасностей интуиция.
Небрежно потягиваясь и нарочито суетливо изображая собственное пробуждение, Инквар успел достать один из боевых
