Дойдя до любимого шезлонга и присев отдохнуть, Элен размышляла. Вскоре показался и Дар. Молча усевшись рядом и устремив умоляющий взгляд на жену, поднял к лицу ладонь. Невысказанная просьба была очевидна: за всё то время, что кипели страсти, не нашлось возможности сделать маникюр на отросших когтях дракона, чем с радостью и занялась молодая супруга, тогда как муж с блаженным видом улёгся к ней на колени. По окончании процедуры маэлт скрылся в кухне. Рика шепнула пару слов охраннику, и тот умчался по поручению. Вернулся скоро, ведя перед собой кано Тиранда. Кивнув на шезлонг напротив, приглашая мужчину присесть, фоалинэ вытянулась на своём ложе. Напрягшийся в ожидании допроса пленник недоумённо выгнул бровь, но промолчал и сел на предложенное место. Спустя полчаса, устав ждать, мужчина вздохнул и расслабился. Виэли улыбалась уголками губ. От нечего делать кано рассматривал свои руки, не заметив такого же интереса со стороны Рики. Девушка тихо наклонилась к мужчине, осторожно беря его кисть в свою. Мозолистая мужская ладонь с выступающими венками и сухожилиями была крупнее ладони девушки, а крепкие ногти явно не знали ухода. Вдобавок на указательном пальце правой руки ноготь был явно сломан. Присев рядом с Тирандэлем и подтянув ближе сумку с инструментами, Рика принялась срезать мешающее богатство, а попытавшийся отобрать руку пленник наткнулся на невинный взгляд девушки, заставивший сидеть смирно. Увлечённая процессом фоалинэ, по обыкновению, закончила маникюр раскрашиванием ноготков: бордово-чёрная гамма походила на ножны небезызвестного ятагана.
Изощрённая пытка закончилась без единого звука, и Тирандэля проводили назад, в комнату.
И вот, лёжа в постели, чистый, сытый и морально измученный Тиранд обдумывал свои ощущения. Он был зол, растерян, но больше всего ему было обидно. Обидно от непонимания действий его пленителей, от странностей их поведения и той лёгкости, с которой фоалинэ находила его слабые места. Закинув руки за голову, кано неосознанно вслушивался в звуки, наполняющие засыпающий дворец. Журчащий ручейком голос принцессы Амины, разговаривающей со своей компаньонкой, низкие голоса слуг- мужчин, препирающихся по поводу распределения утренней работы, шум воды в душевой маэлта. Вскоре все звуки смолкли, и в почти полной тишине едва различались голоса из спальни маэлта.
- Как прошёл день, мой принц?
- Неоднозначно.
- Оригинальное определение.
- Как есть.
- Что Вас тревожит?
- Много чего… я всё хочу спросить: почему ты стала выкать мне, даже когда мы не на людях?
- Тебе это не нравится?
- Скорее, задевает.
- Расслабьтесь, маэлт, это всего лишь игра. Выкаю я, когда хочу напомнить Вам о высоком положении, ну или если разозлюсь. А ещё я просто уважаю Вас, миэлле.
- Что это за слово?
- Любимый.
- Эльфийский?
- Да…
- Так, может, мы плотнее займёмся этой «миэллей»? М?
- Лишни-ие ушки-и, Вы забыли, маэлт.
- Что, опять?
- А что изменилось?
- А мы тихонько…
- Пожелайте всем спокойной ночи, мой принц, и про “гостя” не забудьте.
- Хочешь сказать, он нас слышит?
- И очень хорошо.
- Да? Ну тогда… тогда давайте спать, виэли Рика, а то я за себя не ручаюсь. Спокойной всем ночи! – последняя фраза маэлта была явно рассчитана на слушателей, вольных или невольных.
- Спокойной ночи, Тирандэль, – тише и немного насмешливей прозвучал голос фоалинэ.
Послышалось копошение, и вскоре дворец со всеми своими обитателями заснул. Поражённый таким обращением воин, уставший удивляться за последние сутки, провалился в беспокойный сон.
Утро принесло новые сюрпризы. Тирандэля вновь привели на завтрак к столу, правда, несколько раньше вчерашнего. Уже
