ритуала к чаше и, проколов каждому палец, капал кровь в вино. Вновь затянувшиеся песнопения лысый служитель культа прервал зычным криком, должным олицетворять изгнание злых духов, мечтающих навредить молодой семье в совместном будущем. Всю церемонию Рика кидала взгляды в сторону маэлта, тот, в свою очередь, делал то же самое. Они улыбались друг другу, им казалось, что это их свадьба, тем более отличие было только в месте, занимаемом на ковре.
Но вот монах подал чашу Рике и Дару, и они сделали по маленькому глотку сладко-терпкой жидкости. Затем пришла очередь Амины. И она, чуть отодвинув вуаль, глотнула священный напиток. Передавая чашу будущему супругу, принцесса коснулась его ладони своими тонкими пальчиками, но тот вряд ли заметил этот жест внимания, будучи погружённым в свой личный космос. Допив объединившую их всех кровь мира, Тирандэль вернул чашу жрецу. Песни изменили тональность, став торжественнее и радостней, а монах попросил будущих супругов обменяться символами единения.
Свидетели испуганно переглянулись – об этом они забыли. Но тут удивила принцесса Амина, явив всем перстень, вынутый из складок своего одеяния. Она робко протянула украшение жениху, а когда он поднёс руку, надела на его безымянный палец золотой ободок. Кольцо было впору. Настала очередь жениха, но он так и остался стоять статуей. Элен незаметно толкнула в бок мужчину, понуждая к действию, и, когда он обернулся к ней с вопросом, вынула из-за ворота его мундира шнурок. Взгляд кано обещал долгую и мучительную смерть за самоуправство, но украшение он достал, покрутил в пальцах и надел на изящный пальчик молодой жены.
Настала очередь подтверждения клятв, и Дарниэль разложил на алтаре ворох документов. Жрец слегка обалдел от количества последних, что были представлены в современном формате пластиковых голографических носителей и старинном бумажном, написанных ровным почерком. Первым подошёл к бумагам Тирандэль, и размашисто подписал бумажные экземпляры, даже не пытаясь прочесть их содержимое, и оставил отпечатки пальцев на голограммах. Молодая жена скромно выводила кругленькие буковки своего имени на листах, запуталась в пальчиках над голографическими копиями и, направляемая Дарниэлем, наконец справилась с документами. Свидетели не задержали церемонию, быстро заверив все бумаги. Последним был жрец: он подписал все экземпляры, подаваемые маэлтом, не читая, поставил храмовую печать на бумажных свитках, электронную – на голограммах и вернулся к своим обязанностям храмовника. Дарниэль резво собрал документы и занял своё место позади невесты, хотя нет, уже жены командора. Краткое напутствие монаха слушали вполуха до того момента, как он объявил пару мужем и женой, а их свидетелей – родственниками по крови, и предложил обменяться поцелуями.
И тут случился казус. Тирандэль в себя так и не пришёл, продолжая пребывать в своей личной вселенной. Он даже не обернулся к миниатюрной фигурке жены.
- Кано, поцелуйте жену, – прошипела Рика, больно толкая в бок молодого супруга. Реакции не последовало. – Тир, не дури, забыл, чем чревато твоё поведение?
Переведя взгляд вишнёвых глаз на фоалинэ, которая угрожающе свела брови, Тиранд медленно повернулся к жене и поднял вуаль. В следующее мгновение он перестал дышать. Перед ним стояла любовь всей его жизни, недостижимая мечта и абсолютное счастье – Амина. Девушка робко поглядывала из-под длинных ресниц на мужа и настороженно ждала его действий. А действий и не было: кано так и застыл с вуалью в руках, явно не веря в происходящее. Выражение полного офигения не сходило с лица командора, но одно радовало: дышать Тиранд начал, правда, теперь сердце заходилось ударами, стремясь выскочить из горла, а грудь вздымалась часто, стараясь насытить тело кислородом. Наконец пальцы разжались, выпустив ткань, но не торопились прикоснуться к супруге, каждый раз в испуге застывая, не дотянувшись до неё.
- Тирандэль, кончай тупить и поцелуй, наконец, жену. Не бойся, ты не ядовит для неё, – Рика устала смотреть на терзания своего новоявленного родственничка и подтолкнула к действию. Взгляд Амины устремился на фоалинэ, и та с ласковой улыбкой сказала: – Размотай повязку на руке.
Чуть подняв рукав своего одеяния, принцесса принялась было разматывать бинт, но командор перехватил инициативу, осторожно освобождая запястье от витков ткани. Увиденная им салфетка, приложенная к порезу на руке любимой, заставила сначала вздрогнуть, а потом облегчённо выдохнуть, когда он не обнаружил на коже следов раздражения. Нежно погладив порез подушечками пальцев, Тирандэль склонил голову и прикоснулся губами к раскрытой ладошке своей жены. Стыдливый румянец окрасил круглые щёчки принцессы, и она опустила голову, скрывая ресничками озорные искорки в карих глазах. А в следующий миг счастливый супруг сграбастал в объятья молодую жену, задыхаясь от переполнявшего его счастья. Тихо пискнувшая супруга, будучи на голову ниже, уткнулась в сильную мужскую грудь, вдыхая запах – солёно-ореховый, такой приятный.
- Ну наконец-то! – обрадовались в голос свидетели и тоже обнялись, но в отличие от молодожёнов не постеснялись поцеловаться – жарко, страстно, возбуждающе.
Гости, что присутствовали на церемонии, вели себя тихо, не совсем понимая, что происходит, но, когда личность невесты
