Монтеры, по совместительству тесть короля и отец королевы Марии граф де ла Фронтир, капитан синей гвардии князь Репнин и капитан лимонной сотни Петер Ульмарк. По левой стороне вслед за губернатором располагались: престарелый маршал, ныне советник короля герцог де Калонже, адмирал д’Орио, начальник городской стражи Монтеры граф де Фризе и сам начальник Департамента безопасности Эскарона граф де Бюэй. Еще по пять или шесть кресел с обеих сторон оставались свободными.
– Присаживайтесь, Орлов, возможно, вы нам понадобитесь, – Франсуа де Бюэй усадил меня рядом с собой, как только была окончена церемония представления высоким особам.
– Скажу вам сразу, Орлов, – блеснувшие холодной сталью глаза Репнина буквально вдавили меня в кресло, – я не одобряю ваши методы, был против вашего приглашения сюда и считаю ваше присутствие за этим столом неуместным. Корона не нуждается в услугах бретера!
Благодаря богатству и высокому положению в обществе князь Репнин считался негласным лидером ориосской диаспоры Монтеры, и не менее раза в неделю у него на дому собирался кружок из избранных представителей наиболее знатных семей ориосцев. Тем удивительнее был факт негативного отношения капитана синей гвардии к своим соплеменникам, не имевшим счастья входить в этот круг избранных. Словно Репнин априори подозревал всех остальных ориосцев в желании выбиться наверх с его помощью и имея в активе лишь происхождение своих предков. По крайней мере, попасть что на закрытый прием к нему домой, что в роту синей гвардии под его командованием для небогатого ориосца было делом почти невозможным.
– Слава богу, князь, меня не интересует ваше мнение по данному вопросу – прошли времена, когда меня можно было смутить намеками на мой род деятельности, – но все равно спасибо, что высказали его.
– Напрасно полагаете, что я намерен терпеть оскорбления от какого-то трактирного бретера! – обширная залысина на голове князя заметно покраснела, соломенного цвета усы воинственно топорщились, а глаза просто-таки метали молнии.
– Полегче, Репнин, – неожиданно вмешался в наш неприятный разговор другой гвардейский капитан – Ульмарк, – шевалье в состоянии сделать из тебя решето своей шпагой прежде, чем ты выберешь способ защиты.
– В самом деле, князь, мы теряем драгоценное время! – голос престарелого маршала де Калонже был слаб, но все препирательства моментально прекратились.
– Шевалье, – взял слово первый министр, – мы хотим, чтобы вы вывезли в безопасное место королеву с детьми.
– И под безопасным местом подразумеваем ставку короля под Даве, – добавил Франсуа де Бюэй.
Не знаю, удалось ли мне сохранить невозмутимое выражение лица, но подавить желание озвучить немедленно возникший вопрос «почему, собственно, я?» удалось лишь с большим трудом. К счастью, подобной глупости удалось избежать. В самом деле, статус большинства собравшихся здесь людей не оставлял сомнений в обдуманности их поступков. И раз уж вызвали меня, значит, ни гвардию, ни оставшихся в Монтере гарнизонных вояк использовать нельзя. А как насчет моря?
– Почему не Замок-на-Воде?
– Потому что господин адмирал, – Флавуа кивнул в сторону д’Орио, – не может гарантировать успех дела.
– Нугулемский флот курсирует вдоль побережья, – с кислым выражением лица промямлил адмирал Эскарона, – а у меня из военных кораблей в городе лишь одна каракка и один флейт. Часть флота в море, часть была переведена в Южную Алезию для предотвращения там высадки противника.
– Предотвратили на свою голову, – буркнул герцог де Рохалес, – лучше бы они в Алезии высадились!
– Чтобы вы, Орлов, лучше понимали ситуацию – вокруг столицы уже вовсю рыщут вражеские разъезды, а пытавшаяся ночью прорваться в Замок-на-Воде каракка была обстреляна вражескими кораблями и поспешила вернуться назад, – просветил меня глава монтерской стражи, в ответ на что я благодарно кивнул.
И задумался не на шутку. Не столько над способами выполнения поставленной задачи, сколько над своим отношением к вопросу.
С одной стороны, все предельно ясно и правильно. Королева и два малолетних принца, попади они в руки нугулемцев, станут колоссальным козырем при торге с королем Филиппом. Муж и отец пойдет на все, на любые уступки ради благополучия своей семьи. Но то муж и отец, а как насчет короля? Вот уж ни за что на свете не хотелось бы оказаться в таком случае на месте нашего сюзерена.
Но все это лишь одна сторона медали. А с другой стороны находятся жители Монтеры. Те самые, что сейчас собираются на дворцовой площади. Они напуганы и растерянны. Они хотят, чтобы власти их защитили, успокоили и обнадежили, сказали, чего им ждать и что им делать. И им жизненно важно знать, что королева и принцы, являющиеся сейчас олицетворением королевской власти, находятся здесь, с ними, а не бегут, словно крысы с тонущего корабля. Для воодушевления защитников города присутствие королевской семьи в столице – вещь неоспоримая.
