приглянется, вот на этих полках мои вещи, а на остальных — Настины. Новые с ярлычками, отрежь их, ножницы найдешь на столе.
Услышав незнакомое слово, я решила уточнить:
— С ярлычками?
— Да, — нетерпеливо ответил Кирилл, — это маленькие картонки, так в магазинах помечают новые вещи.
— А почему у вас шкаф один на двоих? — с любопытством спросила я, рассматривая Настину одежду. Дайяна, помоги мне найти в этом ворохе ткани не розовое!
— Потому что места нет, — раздраженно ответил Кирилл. — У меня однушка. А проживать в квартире своей девушки я категорически не хочу. В любом случае у нее в квартире тоже все шкафы забиты.
Я зацепилась за интересующее меня слово «однушка» и решила все-таки уточнить, что оно означает.
— Это значит, что квартира — однокомнатная, — фыркнул Кирилл. — Одна комната, кухня, ванная и туалет. Мне еще повезло, что санузел раздельный, чаще всего их проектируют вместе.
Я вытаращила на него глаза.
— И все?! Кроме этих помещений в доме — ничего?
Кир хмыкнул:
— В доме есть еще куча всего, но не в квартире. Иногда, в качестве бонуса, присутствует балкон, но этого счастья у меня нет. Ладно, жду тебя на кухне, — и он вышел, прикрыв за собой дверь.
Легко сказать! Я сунула нос в шкаф и уставилась на розовый цвет. Мне казалось, он занимал все свободное пространство, все плечики и полки! Дайяна, нельзя так любить определенную цветовую гамму! Я растерянно смотрела на разнообразие фасонов, но почти ничего не видела. Встряхнув головой, я сбросила оцепенение и приступила к поискам.
Через полчаса я поняла, что все безнадежно. Настенька носила либо короткие, едва прикрывающие пятую точку, юбки и платья, либо обтягивающие брюки из плотной синей ткани. Дайяна, что же мне выбрать?!
Кирилл постучался в дверь и нерешительно произнес:
— Энита, ты долго? Нам выходить через двадцать минут.
Ладно… скрипя зубами, я выудила из шкафа облегающие брюки и длинную воздушную тунику до середины бедра, сходившуюся поясом на талии. И она была не розового, а сиреневого цвета! С трудом ослабив шнуровку, я выскользнула из платья и попыталась натянуть брюки. У меня даже получилось… отвратительно! Панталоны некрасиво топорщились под тканью и вылезали сверху… Дайяна меня побери, неужели придется натянуть на себя эти самые стринги?!
Я выдохнула — ладно, Энита, всего лишь на сутки, даже меньше. Я быстро отрезала ярлычки от первой попавшейся полоски ткани, наверняка гордо носящей название нижнего белья. Подобие корсета постигла та же участь, и я кое-как застегнула его на груди. Срам какой… Как они это носят?!
Быстро натянув странные брюки, оказавшиеся, на удивление, удобными, я расправила тунику на груди и двинулась к батарее туфель, расположившихся в самом низу шкафа. И растерялась. Я не смогу ходить на таких каблуках!
— Энита! — нетерпеливо воскликнул Кир за дверью. — Ты еще долго?
— Заходи, — растерянно ответила я, продолжая обозревать ряд неподходящей обуви. Я услышала скрип открывшейся двери, но больше никакого движения не уловила. Повернув голову, я увидела застывшего на пороге хозяина квартиры.
— Я не могу выбрать, — пожаловалась я, — не уверена, что смогу в этом ходить.
Кирилл сглотнул, не сводя с меня глаз.
— Ты выглядишь… потрясающе.
Он медленно подошел и коснулся моих волос, вынимая шпильки. Я испуганно отшатнулась, но не успела — локоны волной упали на плечи.
— Что ты делаешь? — прошипела я.
— У нас подобные прически уместны только на важных мероприятиях, — отстраненно сказал Кирилл и вынул из ящика в шкафу мягкое тканевое колечко. — Собери волосы, тебе пойдет. Расческа на столе.
Я недоверчиво взяла из его рук предложенное, но не стала спорить, исследовала стол, нашла расческу под какими-то листами бумаги, прошлась ею по волосам и скрепила их в длинный высокий хвост. Кирилл не отводил от меня взгляда.
— Обувь, — кашлянула я, — что мне с ней делать? Может быть, оставить свою?
Кирилл скептически посмотрел на мои парчовые туфли на невысоком каблучке и покачал головой:
— Они совсем не подходят к твоему новому наряду. Подожди, — он опустился на корточки, — попробуй эти, — и протянул мне
