Жаль, любовь давала ей больше сил, позволяя ощутить себя живой, нежной, но не длилась долго. Пролитая кровь же позволяла чувствовать власть и силу! Знахарь мог бы помочь, но он влюблен не в нее…
Кровавый след вел на улицу. Дмитрий пытался спуститься с крыльца, одной рукой держась за перила, а второй зажимая рану с ножом. Ветер со снежной крошкой бил ему в глаза, практически делая слепым. Посыльный был не ранен, поэтому, увязая в снегу, уже бежал к воротам.
Анастасии послышались в вое ветра голоса, но она только улыбнулась. Откуда тут взяться голосам?
Шагнув к Дмитрию, она ухватилась за торчавшую из его плеча рукоять.
– Помочь? Любимый…
– Уйди! Сгинь, Сатана! Сгинь! – То ли от боли и страха, а может, от потери крови он помешался. Безумные глаза слепо шарили по снежному небу, не в силах найти того, кто мог бы защитить его в эту минуту.
– Я помогу тебе… Не люблю испытывать жалость… – Она одним рывком вырвала нож.
– Отче наш… Иже еси на небеси… – вдруг тоненько затянул Дмитрий.
Она поморщилась. Хотела было острым лезвием перерезать бывшему любовнику горло, как вдруг замерла, вслушиваясь в усилившийся вой ветра, сквозь который ей снова послышались голоса и даже крики. Они становились все громче и громче, и наконец, Анастасия увидела свет приближающихся факелов. Посыльный не стал открывать ворота, юркнул в калитку, вереща как заяц.
– На помощь! Помогите! Барина убили! Барина убили!!!
– А ну, вставай, барин… – Анастасия прохрипела проклятие, жалея, что сперва не прикончила этого тщедушного, но такого горластого посыльного. – Не знаю, кого там черти принесли, но ты теперь моя защита и опора. Ежели обвинят, что я убийца – ты живой, ежели решат в плен взять – припугну твоей смертью!
Прижав нож к горлу Дмитрия, она повела того к воротам, через которые уже входили какие-то люди.
– Софья? А ну пусти его! – Вдруг рявкнул знакомый баритон, заставивший Анастасию остановиться, подслеповато вглядываясь в ненавистное лицо Ильи Николаевича.
– Ты же, милый, вроде завтра собирался прибыть? – улыбнулась она. Какая разница, когда он собирался прибыть? Когда бы он ни прибыл, в тот же день все бы и решилось, потому что ни дня не намерена она больше быть с этим мужланом! Ни она, ни Софья! – А ты не один, как вижу?
– С помощниками. Хотели переночевать на постоялом дворе в деревне неподалеку и лошадей по такой пурге не морить, а деревни-то и нету. – Он встал, руки в бока, шапка песцовая набок, шуба лисья расстегнута. – Мужики да бабы, что в живых остались, с факелами решали идти ко мне в усадьбу разговоры разговаривать или поджечь мой дом к бесам. Не знаешь, отчего вдруг так все взбесились, моя разлюбезная?
– Да, я сожгла деревню! Ненавижу всех! И тебя ненавижу! – Улыбка Анастасии превратилась в оскал. Вьюга намела на ее черные волны волос белые пряди, что блестели бриллиантами. Деревенские, осмелев, по одному, по двое принялись подходить и вставать полукругом позади барина. – И его! Потому, ежели ты меня сейчас не отпустишь, я убью его, а потом и всех вас!
– Как убила моих слуг? Моего друга?
– Они заслужили!
– Ведьма! – вдруг пришел в себя Дмитрий и страстно забормотал: – Она силой держала меня возле себя! Предлагала тебя убить, когда ты вернешься, чтобы сделать меня хозяином! Я тебе в письме все писал! Спасибо, что так скоро вернулся! Убей этого дьявола! Убе…
Анастасия вытерла окровавленное лезвие ножа о рубаху Дмитрия и оттолкнула его, глядя, как безжизненно валится в сугроб его мертвое тело.
– Смерть Иуде! Теперь твоя очередь! – Отбросив более бесполезное лезвие, она вскинула руки. При жизни, родившись в семье потомственных ведунов, у нее было много талантов…
Илья вдруг закашлялся, удивленно коснулся шеи, захрипел, дернулся и начал вырываться, словно борясь с кем-то невидимым. Народ зароптал, глядя на такое, закрестился.
– А потом убью и всех вас! Вы так же стояли, глядя, как меня приносят в жертву, и ничего не сделали-иии! – Анастасия сжала пальцы, намереваясь прекратить страдания Ильи Николаевича, но вдруг поняла, что силы ее больше нет.
Илья выпрямился, потер шею и, широко шагая, направился к ней. Та снова и снова вскидывала руки, но словно никогда и не владела такими силами.
Анастасия растерянно огляделась. – Ты?!
