заканчивается. Я ? в роще неподалеку от нашей усадьбы. Стоит глубокая ночь.
Я вспоминаю, как все начиналось. Я не хотел идти домой после того случая в школе… Как я уже говорил, посещать данное заведение мне приходилось нечасто, но все равно каждый раз я умудрялся влипнуть в какую-нибудь историю. Домой мне, если честно, никогда не хотелось, но в тот вечер особенно, у меня тогда развилась некая паранойя в отношении моей семьи, в частности отца. Мне казалось, что он только и ждет повода, чтобы избить меня до полусмерти.
Нет, конечно, он бы такого не сделал ? какой бы тогда был скандал, какое пятно на репутации древнего семейства, потеря лица! Я думаю, только это его и удерживало, но каждый мой проступок вызывал у него такую ярость, что я боялся, что он вот-вот перейдет эту границу. И мне казалось, что он знает, что на самом деле случилось с той учительницей, которая учила меня играть на пианино, с этой отвратительной старухой… С этой злобной тварью, при воспоминании о которой до сих пор начинает гореть рука, как от удара линейкой… Я бродил по лесу, по обычному Вирровскому лесу, пока не стемнело, потом я заблудился, запаниковал, и что-то произошло. Я попал в лес из кошмара.
Меня бьет дрожь, и хотя вокруг уже все знакомое и нет этих жуков, я все равно не чувствую себя в безопасности. Мне хочется броситься к кому-нибудь на шею, уткнуться в чей-нибудь свитер, но нельзя, да и не к кому, завопить или заплакать тоже нельзя, никто в спящем доме не должен услышать, как я вернулся, конечно, мне с утра в любом случае попадет, но все равно.
Чуть было не наворачиваюсь, когда залезаю в окно своей комнаты. Запереть окно… Свет луны скорее еще больше пугает, чем успокаивает, а нормальный свет включать нельзя. Я боюсь обитателей этого дома не меньше, чем существ из моего кошмара… Зашториваю окна, в непроходимой темноте стягиваю одеяло с кровати, сажусь на полу у батареи и сижу так до утра, сам себя убеждая, что это был сон, просто дурной сон, просто дурной сон, Эсси, и даже не думай кому-нибудь об этом рассказать ? упекут в психушку или запрут в доме, тебя и так считают ненормальным, разве нужно подкидывать им новые поводы? Утро наступит скоро, скоро наступит утро, Эсси…
? Кэй, что ты с ним сделал?!
? Он инициировался самостоятельно… Я должен был понять, черт! Самоинициация почти всегда проходит вот так… Слушай, взгляни на меня, уходи оттуда, слышишь? Смотри на меня! ? Кэй хватает меня за подбородок, и я немного прихожу в себя. Меня колотит, точно эпилептика. И это в первый день в новом городе, в первый день знакомства с новой компанией… Прекрасно, Эсси, вот все у тебя так…
? Сколько лет тебе было тогда? ? спрашивает Кэй. ? На вот, выпей и возвращайся оттуда, слышишь? Я не знал, что ты уже из перешедших… Тогда я бы не стал…
?Двен-над-цать, ? у меня зуб на зуб не попадает, я чуть было не откусил кусок стакана.
Кимми неожиданно набрасывается на Кэя:
? Ты должен был знать! Какого хрена ты ничего не знаешь, если ты проводник?
? Да ты хоть понимаешь, о чем идет речь?
? Да вообще без понятия, но ты-то должен был знать! Смотри, что с человеком творится!
Мне опять хочется куда-нибудь сбежать. Не хочу причинять беспокойства, не хочу, чтоб из-за меня ругались.
? Братишка, ? неожиданно произносит Налия, которая все это время просидела молча, не отрывая от меня обеспокоенного взгляда. У нее такое лицо, будто она тоже видела все, что видел я.
? А не прогуляться ли вам с Ким в магазин? Утром есть нечего. И Кэя с собой захватите, вот на улице и выясните, почему он ни хрена не знает…
По повисшему молчанию я понимаю, что командира эта девушка «включает» крайне редко, зато каждый раз действенно.
Хочу тоже подняться и уйти, ? уже и так продемонстрировал ни в чем не виноватым людям свою припадочность ? но ее глаза словно гипнотизируют, при этом как-то мягко, обволакивающе.
