неважно, что она сама довела меня до этого, неважно даже то, что она была не в себе, что, возможно, мне на самом деле угрожала смертельная опасность, неважно, что до этого она приложила столько сил, чтобы превратить меня в полностью забитое и искалеченное создание ? куда больше даже, чем мои родители. Они, по крайней мере, не поднимали на меня руку.
Я не буду сейчас рассказывать эту историю, и, наверное, не буду этого делать никогда. Даже наедине с собой… Я всегда боюсь выболтать что-нибудь во сне или в пьяном бреду. Разве что Трэю, но он ведь человек другой эпохи, другого уклада, хоть и странник, и, кажется, его ничуть не испугает, какое я на самом деле… чудовище. Но остальным… Нет, ни за что. И уж тем более я не хотел ничего рассказывать этому чокнутому отшельнику, но он проник в мое сознание и наверняка успел увидеть.
Кэй, верно, тоже что-то знает.
«Стихия странников ? океан», ? сказал он мне однажды. ? «У тебя эмоции словно тот же океан в шторм, и чем дольше ты будешь их удерживать, чем дольше будешь строить из себя такую благонравную леди, нет, не спорь, даже то, что ты общаешься с разными сомнительными личностями вроде этой троицы, даже то как ты порой выражаешься ? все это не поможет. Главное ? не удерживай свою сущность, не прячь ее ни за маской благовоспитанности, ни за раздолбайской ухмылкой, иначе сорвешься, и последствия будут страшными. Так ведь уже было однажды, не правда ли?»
Зеленые глаза смотрели насквозь, и я молчал, надеясь, что можно будет не отвечать. К счастью, он не настаивал, и мы больше никогда не возвращались к этому разговору.
Но эуктору было мало. И я сорвался. Нет, я не убил его, как требовал тогда тот, другой я, который так долго спал, который, я надеялся, никогда не вернется, тот, иной Эсси. В самый последний момент я вспомнил свой первый вечер в компании моей настоящей семьи, комнату с незримым, но осязаемым волшебством, заставленную пустыми бутылками, три самых дорогих мне лица… И нет, в этот раз я никого не прикончил, я просто оказался здесь. Там, где, я точно знаю, сейчас находятся Нали и Ким. Они в ужасной беде. Это единственное, что важно. Как и то, что сегодня утром я увижу их. И сделаю все, чтобы мы вместе убрались из этого ада.
Простите меня, обитатели этого мира, мне, честно, жаль вас, и я прекрасно знаю, что такое путаница в уме, когда всю жизнь тебе вбивали в голову одно, а ты думал, чувствовал совсем другое. Я надеюсь, что я хоть в чем-то смог помочь вам, я надеюсь, что однажды вы построите совершенно другую реальность. Я благодарен вам за помощь, я отдаю себе отчет в том, что мне невероятно повезло: объявись я еще где-нибудь вот такой, в плаще короля Эйхольма, с перекошенной физиономией, с этим неподъемным мечом, все могло закончиться гораздо хуже…
Ваше так называемое сопротивление построено сплошь криво и косо, и, по-моему, ваш главный ? наркоман. Вот уж не знаю, как так получилось в этом вашем оплоте трезвости, но я знаю, что значит это постоянное выпадание из реальности, стекленеющий взгляд и дрожь в руках. Я бы присмотрелся к нему получше, но это не мое дело. Простите меня, но я вовсе не герой и никогда им не был, я использовал вас, чтобы спасти тех, кто мне дорог, и завтра я надеюсь вернуться вместе с ними домой и забыть все, как страшный сон.
Не завтра ? утром. Утром, которое все никак не наступит.
Утро, которое так медлит и заставляет меня страдать еще и от моего эгоизма. У меня достаточно времени, чтобы в подробностях рассмотреть, насколько подло я поступаю.
Может, я успею что-нибудь сказать вам на прощание. Объединитесь вы уже с тем регионом, с которым враждуете. Прекратите этот ад, снесите ваш Центр, а потом воюйте себе на здоровье. И ваш главный ? точно наркоман, я бы не доверял ему, и не только поэтому.
Мне правда жаль, что придется вас кинуть, но для меня на первом месте мои друзья и их безопасность. И утром я сделаю все, чтобы ее обеспечить.
Светлеет ли небо? Или мне показалось?
