ждал.
Мелькнуло лицо индейца, явно тинета – загорелое и невозмутимое, как море в штиль.
– Ответь мне! – крикнул ему Кэй, но индеец растворился, покачав головой. Потом явился город, лежащий в руинах, и бегущая женщина, что упала на колени перед рухнувшей колонной, и пылающий лес, и волна, огромный вал, что скрыл под собой и город, и лес, и женщину, Кэй думал, что он потопит и его, но нет, он по-прежнему был здесь, а страшной силы ветер рвал его губы. Потом появился корабль – здоровенный лайнер, что вдруг раскололся напополам, и обе части его взмыли вверх. Молния ударила в башню, стоящую на холме. Расколотый циферблат задержался зачем-то у лица Кэя, прежде чем исчезнуть.
«Эффект сна», – снова всплыло в его голове.
– Плевать мне, что за безумие вы мне тут показываете! – вдруг сорвалось у него с языка. – Это все как сон, банальный сон!
Парень с пробитой стрелой грудью прошел мимо, будто не обращая внимания на свою рану. Прошел и упал ничком, чтобы затем по спирали улететь вверх. Клетчатое поле, на котором грустная девочка предлагает шахматному коню красное яблоко. Тучи, набухшие от дождя, выплюнули покореженный автомобиль. На водительском сидении скалился скелет.
– Ответь мне! – потребовал он и у мертвеца, и тот вполне ожидаемо проигнорировал его.
Декорации сменялись все быстрее. Мыслимые и немыслимые сочетания. Смерти и рождения. Метаморфозы. Исчезновения. Все и ничего. Кэйангу уже хотелось закрыть глаза, потому что от этих перемен уже становилось невыносимо, каждая из них будто наполняла его безумием, пульсирующим в висках, отдающим змеящимся холодящим ощущением в груди. Все и ничего. Пустота. Она надвигалась. Она хотела забрать его с собой, чтобы он стал одним из стеклышек в этом калейдоскопе.
Он закричал, так как больше не мог выносить этого, растворился в своем крике. Он понял, что всему этому никогда не будет конца, и ему не будет даровано даже банального развоплощения, он так и останется тут, без надежды на покой или забвение. И лишь безумие его будет крепчать. Чем он станет спустя год? А столетие? А может, это уже продолжается целый век, а то и больше, кто знает?
«Эффект сна, помни о нем».
– Хватит! Услышь меня! Хватит с меня этой чуши! Я… Я могу проснуться!
Или нет.
Глаза упорно не закрывались, тело отказывалось подчиняться, и внезапно крылья, его большие черные крылья развернулись за спиной. И хотя ветер тут же радостно набросился на них, их появление будто придало Кэю сил.
«Ведь сегодня даже не вторник…»
И наступает абсолютная тишина, а очередную метаморфозу поглощает темнота. Темнота, которую не нарушает ни единый луч света, но Кэй рад ей, будто старому другу. Он закрывается своими крыльями и падает. На землю? В бесконечность? В пустоту? Неважно. Он падает, а веки его смежает сон.
Он открывает глаза, когда чувствует на себе чей-то взгляд. Ну кто бы мог подумать. Тинет. Тот самый.
– Нет, серьезно? Почему, если вы мне решили дать ответ, то он должен прозвучать из уст одного из поехавших индейцев?
