— А они повстанцы. Вот те самые, про которых в ваших новостях болтают, — охотно пояснил Эсси.
Золлан уже больше не могла сдерживать смех.
— Идиоты… Мы — тоже, — выдавила она наконец.
Повисла долгая тишина. Эсси с глубоким вздохом приложил ладонь ко лбу.
— У меня на вас просто слов никаких нет, — и, покачав головой, он скрылся в машине.
***
Он даже для странника был довольно необычен. Какая-то невероятная смесь абсолютно не сочетаемых качеств. Ранимости и уверенности, хрупкости и силы. Еще ни разу мне не приходилось видеть человека, который в плену ведет себя столь раскованно. Мне показалось, что парни из восточного округа уже и не рады, что обнаружили его — еще непонятно, кто тут кем командует. Тем не менее, он зачем-то был нужен им, этим так называемым повстанцам. Мне было почти ничего не известно о сопротивлении в другом регионе. Я никого оттуда не знала. А вот про то, что у них есть свои эукторы, слышала.
Вот только это удивительное создание, которое флегматично оставило представителей революции разбираться между собой и теперь мирно дремало на сиденье автобуса, эуктором не было. Я знаю их ауры, после смерти я вообще очень хорошо научилась их читать.
У всех странников есть своего рода ореол, который как бы окружает их со всех сторон. Кто-то называет это душой, кто-то силой, названий много. Я много чего понабралась из дядиной библиотеки. У обычных людей эта сила скрыта внутри. А странникам именно их ореол позволяет преодолевать границы миров.
Они разные, эти ауры. И у эукторов они настолько отличаются, что невозможно спутать. У них ореолы самые яркие, самые неоднородные. У Эсси аура тоже была нестандартной, она как будто жила своей жизнью. И не было никаких сомнений, что эта гроза с молниями, которые били беспорядочно и куда попало, этот ливень, обративший все вокруг в непроходимое болото — это все случилось из-за того, что его сила вышла из-под контроля. Вот почему он не был эуктором — они-то умели управлять ей. Было какое-то название для странников, таких как Эсси, но я его не знала.
Мне не терпелось скорее рассмотреть его ауру, прочитать ее как книгу. Хорошо, что он спал, абсолютно утомленный вспышкой своей силы, «включением», как он это называл. Он ужасно боялся этих своих «включений» и старался всячески их контролировать. Вот только это самое сдерживание не лучшим образом сказывалось на нем. Это все равно что встать против мощного речного потока и пытаться остановить его своим телом.
И было что-то страшное для него во время его последней такой вспышки. Что-то такое, что его сознание скрывало даже сейчас, так глубоко, что мне было туда не пробраться. Но я упорствовала, хотя знала, что не стоит так делать. Просто меня давно уже так никто не интересовал. Но аура сопротивлялась и вместо этого подкидывала мне другие яркие картинки-воспоминания, что очаровывали и уводили в сторону. Все мы, странники, в какой-то мере ведем борьбу длиною в жизнь, ведь наша особенность делает нас уязвимыми для внешнего мира. Именно она заставляет других людей чувствовать в нас нечто непонятное им, а потому пугающее и раздражающее. И все мы вынуждены в той или иной мере скрываться, прятаться, бояться.
Я жила в этом постоянном страхе. Эсси же каким-то непостижимым образом умудрялся собирать на своем пути все острые углы. Он то подавлял себя до такой степени, что это уже было сродни самоистязанию, то, уже не в силах больше совладать с собой, начинал настолько нарочито самовыражаться, теряя всяческую осторожность, что целый мир словно ополчался против него.
И эта внешность, редкая даже для его мира, огромного мира первого уровня, только сгущала краски. Правда, была у него и другая сторона — сияющая, дающее жизненное тепло, так необходимое каждому. Как солнечный свет. Только вот он сам не знал о
