Ему в голову лезло множество непрошеных мыслей. Еще ни разу у него все не начиналось все так странно, так внезапно, быстрее, чем Эсси успевал опомниться. Тогда на кухне в ожидании этих уродских рыбин ему просто хотелось пофлиртовать с симпатичным наемником, чтобы убить скуку. Он был уверен, что тот никогда не слышал об андрогинах и считает его девушкой. А вышло все как-то неожиданно. Эсси был уверен, что сможет сходу определить в любом человеке гомосексуальные или бисексуальные наклонности. Трэй с его волевым подбородком, с его крупной массивной фигурой казался насквозь гетеросексуальным. Он вписался в их компанию на раз-два, и было очевидно, что он всегда довольно легко сходится с людьми. Он прямо таки излучал спокойную позитивную уверенность, и это было заразительно. И этот здоровый пофигизм… То, чего ему самому так всегда не хватало.
У Эсси был какой-то сдвиг на ответственности. За друзей. За все. Ему казалось, что если он не будет все контролировать, то разочарует всех, заставит возненавидеть себя. Он знал, что это глупости, какая-то совершенно нелепая приобретенная фобия. Которая, тем не менее, управляет им, заставляет его проживать не свою жизнь. Он с ней старательно боролся. Иногда нарочно совершал идиотические безумные поступки, которые нисколько не радовали. Все было проще. Надо было расслабиться.
Эсси бы в голову не пришло, например, в ответ на заявление о том, что им нужно понять свою миссию, перебить непонятных чудовищ и найти пропавший океан, спокойно предложить: «Да ладно, ребята, забейте, пошли, выпьем». Или, как сейчас, безмятежно завалиться на траву у ворот незнакомого города. Оставим же проблемы на завтра!
Но, подумав, он понял, что ему это все нравится. Ему, как и всякой творческой личности, полагалось мыслить нестандартно и порой нелогично. И только сейчас он осознал, что способен на это. Он почувствовал себя свободным, и слова сотни новых песен заискрили в его голове.
Луна была такой неестественно огромной, а звезды такими яркими. Если долго смотреть на них, лежа на земле, то кажется, будто они исполняют некую мелодию, слышную только тебе. Эсси вспомнил, что в одном из миров странников зовут как раз поющими со звездами. Он неожиданно развернулся, обхватил лицо Трэйнана ладонями и крепко поцеловал в губы.
? Спасибо, ? тихо произнес он. И Трэй, казалось, понял, за что именно.
***
Приключения начались прямо с утра. Они даже не успели нормально проснуться. Ржание лошадей, голоса людей, множество звуков обрушилось на них, вырывая из сонной неги. Они живо вскочили на ноги и тут же поняли, что уже поздно. Примерно с десяток всадников в броне мчался к ним.
Трэй был хорошим воином, но конкретно сейчас их застали совершенно без штанов. Штаны надеть, кстати, тоже времени не было, и Эсси с Трэем бросились убегать прямо так как были, хотя и понимали, что это уже бесполезно. На бегу, они так же, не сговариваясь, стали изучать местный язык. Убежать-то точно не выйдет, но, может быть, получится отговориться… Эсси слегка оглянулся на преследователей. Те выглядели довольно сурово. Он на всякий случай попрощался с жизнью и сжал ладонь Трэя. Они пробежали еще сотню метров, но тут увидели, что еще трое всадников мчатся прямо им наперерез. Их окружили, и вот теперь-то это точно был конец. Но почему-то Эсси почувствовал странное облегчение. Бежать голышом прохладным утром, когда пропитавшаяся росой трава то и дело хлещет тебя по разным частям тела, было довольно неприятно. А как эти парни, должно быть, смеются над ними! Ему и самому было немного смешно, несмотря на то, что сердце стучало как бешеное и ничего веселого в их положении не было.
Они пробежали еще немного, уже чисто инстинктивно, но всадники уже взяли их в плотное кольцо.
? Стойте же! – зычно приказал самый рослый из них. Он соскочил с коня и направился к ним. Остальные тоже спешились и медленно приближались, чудилось, что глаза в прорезях шлема смотрели холодно и недобро.
Время как будто замедлилось. Эсси чувствовал, как колотится его сердце, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем всадники приблизились к ним вплотную.
? Король Эйхольм велел…
«Схватить вас и зарубить на месте! Утопить через четвертование и останки скормить собакам!» – вот самое безобидное из
