- лишь вода и соки. Она быстро поняла, почему почти у всех тут взгляд, как у убийц, самое меньшее - проведя пару дней, питаясь безвкусным, лишенным всякого жира мясом, похожим по вкусу на вату, и сваренными на пару овощами, Налия тоже сильно ожесточилась и стала смотреть на всех волком. Когда по радио и телевидению можно выбирать только между спортивными передачами и политикой, когда в свободное время и заняться-то нечем – только в секцию пойти потеть на тренажерах или в унылой кафешке пить несладкий сок, в паузах между партиями в хааксферу (тот самый «гольфобильярд», что они видели с Кимми), то кто тут не озвереет?
Ей уже хотелось поскорее покончить со всем этим Сьюмом, только вот как?
Их было всего шестеро, и они толком не знали, с чего начать. Этакий отряд «провал». Она продолжала рассказывать им о других мирах, о свободе выбора, о смысле бессмысленности и других полезных вещах. Она продолжала понемногу собирать информацию о Сьюм-центре и отчаянно ругалась с Зи-Элом, который все отказывался что-то предпринимать, пока их было так мало. Вернее, она ругалась, а он как всегда был мрачен, суров и до отвращения спокоен.
Вообще странные у них складывались отношения. Она где-то даже восхищалась им, она была ему благодарна, но все равно этот человек выводил ее из себя. Своим долбаным равнодушием, непроницаемым лицом, привычкой долго обдумывать и просчитывать каждый шаг. И ведь умом-то она понимала, что в их ситуации так и нужно поступать, шутка ли, целый мир против них, а все равно злилась. Не могла она долго сидеть без действия. И эта броня, которая никогда не отодвигалась…
Разве что изредка, когда ляпнет Налия что-нибудь в своем духе, а он вытаращится на нее, как на больную. И долго-долго смотрит, будто изучая, а затем резко отворачивается.
Тогда она снова вспоминала его историю. То, что он ей рассказал в день их знакомства. Про Зелвитт. Он говорил очень сдержанно и сухо, но она-то знает, что такие истории навсегда меняют людей.
К ее досаде на этого невозможного человека добавлялось сочувствие, и становилось совсем невыносимо.
С остальными ей было куда проще. Залвин, этот неуклюжий нескладный очкарик, после того случая с сигаретами теперь вообще не мог дождаться, когда они сделают «еще что-нибудь плохое». Он ее очень забавлял. Он слушал все, что она говорит, с открытым ртом, горячо поддерживал все ее идеи. У нее еще никогда не было столь преданного поклонника, и это хоть и смущало, но очень льстило.
Золла и Зэлла. Два ужасно серьезных на вид существа с серыми глазами-прожекторами и пепельными волосами, аккуратно стянутыми в хвост. Гибкие, стройные, как осинки. Но если присмотреться внимательнее - столько неуловимого коварства и ехидства скрывается за масками двух образцово-показательных работниц отряда. А еще они обе - ужасные сплетницы и пошлячки. Налии это нравится - напоминает о том, что все бабы одинаковы, в каком бы мире они ни выросли.
Как-то раз, в душевой, они рассказали ей про развлечения санитаров в Сьюм-центре. Оказывается, Золлан когда-то там работала. В этом рве-бассейне - вода с особыми водорослями, и там все работники отдыхают после смены. Водоросли обладали особым абсорбирующим действием, а в центре были некие непонятные испарения, Золлан и сама не знала, в чем дело, но на нижних этажах, работать было невыносимо – становилось ужасно плохо, тошнило, наваливалась ужасная слабость. А доступ в подвальные помещения был только у руководства.
Говорили, что там располагается некая лаборатория, а кто-то считал, что там – огромный портал, он и оказывает такой эффект. Бассейн был необходим, чтобы прийти в себя – купание в воде с этими водорослями приводило в чувство. Вот только эти растения также стимулировали сексуальное влечение, причем неслабо так, новички вообще голову теряли. Чего только Золлан там не видела. В Сьюме так-то разврат не в почете, но раз выхода другого нет, все закрывают на это глаза.
У Налии даже слов никаких не было. Лаборатория с ядовитыми испарениями внутри психбольницы? Медики и санитары, трахающиеся в бассейне?
Золлан все рассказала ей в подробностях. Зэлла демонстративно закрывала уши и просила прекратить, но продолжала слушать.
- Сьюм - здоровье, разум, чистота! - Золлан насмешливо напевает строчку из гимна. - Особенно когда Разтель из психиатрии, с ее обвисшими сиськами, склоняется к тебе и шепчет, как они в Центре рады видеть добровольцев из верхнего, молодых и
