подхватил его уверенным движением ручки.
Мелькает травянистое покрытие аэродрома, проплыло назад одинокое дерево, а впереди маячит темная стена колючего кустарника. Небо затянуто плотной пеленой серых облаков, сквозь прорехи в которых выглядывают робкие солнечные лучи. Чуть увеличив скорость, Дима перевел «этажерку» в набор высоты, и тут же шелест ветра превратился в порывистый свист, горизонт рывком наклонился вправо, влево, потом подскочил вверх, а желудок, наоборот, ухнул куда-то к лежащим на педалях пяткам – началась болтанка, всегдашний спутник близкой грозы. Самолет стало кренить в стороны, водить по курсу, он то и дело клевал носом, проваливаясь вниз, словно в воздухе перед пропеллером образовалась изрытая ямами и колдобинами дорога. Приходилось интенсивно выправлять крены движениями ручки, не позволяя бушующим воздушным потокам подхватить и опрокинуть легкую машину.
Под густой облачной пеленой самолет подхватил восходящий воздушный поток, а очки тут же покрылись влажными дождевыми каплями, которые не был в состоянии сдуть даже усилившийся порывистый ветер. Диме пришлось зажать непослушную тугую ручку двумя руками, чтобы удержать стремящийся вырваться самолет на курсе, наклоняя ее чуть вперед всякий раз, когда «Хорнер», повинуясь очередному вертикальному рывку, стремился задрать нос. Повертев головой, он внезапно обнаружил, что, сам того не желая, сделался ведущим группы из трех аэропланов: чуть позади и слева от него следовал Алекс, а за ним и ниже, на расстоянии пары десятков метров, шел еще один самолет – судя по светло-зеленому шлему, выглядывающему из кабины, под управлением Дирка.
Земля внизу скрыта легкой дымкой, степь, кажется, потемнела и выцвела, утратив привычные краски. На востоке темно-синей стеной стоят тучи, под ними полощется косая серая пелена – там идет дождь. А вот слева, на удалении около полукилометра, стелется у самой поверхности вовсе не туман – это густые голубоватые клубы порохового дыма колышутся над степью, сгустившись во влажном воздухе.
Положив «Хорнер» на крыло, Дима начал снижаться в том направлении, Алекс и Дирк тут же повторили его маневр. На изборожденной влажными следами колес небольшой площадке – теперь ее уже можно хорошо рассмотреть – расположилось восемь полевых орудий, а сразу за их позициями висит в небе ярко-белым пятном привязанный веревкой аэростат с болтающейся снизу плетеной корзиной. Корректировщик. В корзине вроде бы двое – один вглядывается в горизонт, приложив к глазам здоровенный бинокль, второй, с винтовкой за спиной, видимо, держит связь – не иначе как к удерживающему аэростат тросу прикручен еще и телефонный провод. Что ж, вот с этих, пожалуй, и начнем.
Дима открыл огонь с ходу, практически не целясь: первая очередь прошла мимо, поскольку самолет изрядно водило по курсу неспокойным порывистым ветром, в борьбе с которым ему пришлось удерживать нос на прямой интенсивным отклонением руля направления, а вот вторая попала точно в цель, прошив баллон аэростата наискось. Вытянутый, похожий на гигантское яйцо пузырь смялся, сморщился, а потом устремился к земле, окончательно превратившись на лету в скомканную белую тряпку.
Похоже, их все-таки ждали: внизу заработали пулеметы, а по обшивке крыла защелкали пули. Вновь увеличив обороты двигателя, Дима взял ручку на себя и повел «Хорнер» по широкой дуге, намереваясь атаковать позиции артиллеристов с тыла. Быстрый взгляд назад: Алекс и Дирк не отстают, держатся рядом, как привязанные. Молодцы. Что ж, сейчас зададим им жару.
Аламейцы принялись суматошно разворачивать пулеметы навстречу приближающимся аэропланам, но не успели: первой длинной очередью Дима выбил изготовившегося к стрельбе пулеметчика, а подоспевшие Алекс и Дирк завершили начатое, разметав расчет второй огневой точки. Без помощи наводчика орудия утратили возможность корректировать огонь, однако стрельбу не прекратили, продолжая плеваться снарядами в направлении сурганских позиций. Дальше, в степи, Дима разглядел целую россыпь крошечных черных точек, похожих с высоты на муравьев, – это развернувшиеся цепью аламейские пехотинцы ринулись в атаку. Что ж, сейчас пехота интересует его в самую последнюю очередь, ею есть кому заняться на земле. А вот батарею было бы неплохо подавить, насколько это возможно.
Еще один заход – на сей раз Дима сосредоточил огонь на орудийной обслуге, огрызаясь короткими очередями в ответ на беспорядочную винтовочную пальбу. Брызнули в стороны щепки от разбитых пулями снарядных ящиков, а артиллеристы повалились в грязь, закрывая головы руками в надежде укрыться от льющегося с неба огня. Пройдя практически над самой землей, тройка аэропланов развернулась на следующий круг, намереваясь добить суетящихся вокруг своих пушек аламейцев.
На сей раз ожил второй пулемет – видимо, кто-то из вражеских солдат добрался до орудия и сумел его перезарядить. Диме пришлось активно работать ручкой, чтобы уклониться от интенсивного огня, что, разумеется, сбивало точность и его собственного прицеливания. Тем не менее его ведомым все же удалось накрыть стрелка несколькими сериями коротких очередей, и пулемет наконец смолк. Пушки также стали палить значительно реже: похоже, летуны все-таки достигли своей цели и сорвали аламейскую контратаку, оставив пехоту без огневой поддержки.
