аналогичную «кладку», и сейчас стеклянистые оболочки лопались одна за другой, высвобождая новых и новых насекомовидных гадов.
Часть «жуков» осела на трупе двойника, в ход пошла кислота и мощные жвалы. В считаные секунды обнажились нечеловеческие узловатые кости. Остальное членистоногое полчище ковром растеклось по полу. «Жуки» с одинаковым рвением набросились на шерстяные одеяла, на брезент, на деревянные ножки коек.
– Чистильщики! – кричал капитан, сложив ладони рупором и зажав шашку под мышкой. – Осторожно – чистильщики!
Полковник Стариков выпихнул сына из палатки, вышел следом сам. За ним поспешил капитан, солдат с гипсом, уходя, швырнул одеяло на откуп накатывающей волне тварей.
Возле палатки, невзирая на призывы разойтись, оказалось много любопытных. Степан увидел Людмилу, она стояла у самого оцепления, нос к носу с сотрудником СМЕРПШа. Людмила вскользь посмотрела на Степку, снова повернулась к застывшему у нее на дороге солдату. «Я – ученый! Мне надо его увидеть!» – это Степан то ли прочитал по губам биологички, то ли просто догадался благодаря «чуйке». Сотрудник СМЕРПШа в ответ только покачал головой.
Несколько бойцов суетливо разливали вокруг госпитальной палатки солярку. Замыкая кольцо, они едва не стукнулись задами. А после – щедро плеснули на палатку из канистр. Одновременно сворачивались соседние госпитальные блоки. Появились солдаты с ведрами и мешками с песком, готовые тушить пламя, если оно вырвется за пределы круга.
– Зажигай! – взмахнул протезом полковник Стариков.
– Зажигай! – эхом повторил его приказ капитан.
Взревел огонь, насыщая вечерние сумерки краснотой. Степан почувствовал голой спиной жар. Пламя опоясало палатку, затем перекинулось на брезентовые стены. По территории плацдарма, разбитой гусеницами боевой и инженерной техники, заметались тени. Внезапный приступ кашля заставил Степана согнуться пополам, в мокроте опять темнели какие-то комки. Ну да черт с ними. Он знал, что костянка больше не висит над ним дамокловым мечом.
Капитан по поручению полковника Старикова отвел Степку в блиндаж для отдыха личного состава СМЕРПШ, там он, ворчливо бурча, помог сыну командира надеть форму без погон, напоил чаем, а затем удалился. Степан какое-то время сидел в непривычно ярком свете электрической лампы наедине со своими мыслями. Взгляд его был прикован к висящему на бревенчатой стене стягу. В центре красного полотнища располагался оттиснутый золотом щит, прикрывающий земной шар. Пятиконечная звезда растопырила на всю ширину щита острые, точно клинки, лучи.
Послышались шаркающие шаги, в блиндаж спустился отец.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он с порога.
Степан пожал плечами. Плотно застегнутый воротничок новенькой гимнастерки врезался в шею. Он чувствовал стыд. Только появился, а уже создал вокруг себя шум, гам и светопреставление.
– А ну, встать! – вдруг рявкнул полковник.
Степка удивленно поднял на него взгляд.
Тогда отец усмехнулся:
– Вижу, что полегчало. Перестал вести себя как бездумный остолоп. Хотя, брат, когда целый полковник приказывает тебе встать, нужно быть на ногах до того, как он закончит фразу. Учти на будущее, здесь – армия, а не степная банда.
– Я не состоял в степной банде, – вяло отозвался Степка.
– Мы знали, что в нашем стане есть лазутчик. – Полковник Стариков сел на скамейку напротив сына. – Благодаря тебе мы смогли его найти. Алла Валерьевна… – Отец покачал головой. – Ах, Алла Валерьевна. Сколько ран она заштопала, сколько осколков вытащила! И фронтовые сто грамм примет, и за шахматами посидит, и приласкает нашего брата, если самой, конечно, невмоготу станет… Ты же не маленький, понимаешь, о чем я.
Степан кивнул.
– И вот теперь гадай, где была она, а где – подменыш. – Полковник закрыл пустую глазницу ладонью, Степка понял, что рана болит.
– Этот пришлый ускользнул…
– Ушел более опытный и осведомленный агент, бросив на заклание новичка, – продолжил старший Стариков. – Хотя дерзость затеи я оценил: заменить сына начальника СМЕРПШа этой конструкцией. У тебя – контузия, на нее можно было бы списать странности в поведении. К тому же ты – человек новый, с тебя и взятки гладки… Мрази, которых ты видел, – он побарабанил пальцами по столу, – не сами пришлые. Ты знаешь, что такое «робот»?
– Да, – отозвался Степан. – Я читал фантастику.
