– Зря надорвете голосовые связки, мы установили полог неслышимости. Да и убегать не советую! – Его взгляд многозначительно указал на коридор, где появилось еще два молчаливых кравьера. – К тому же вам лично нечего опасаться, как и вашим спутникам. У нас к ним всего лишь несколько вопросов, ничем их не отягощающих.
– Ну так задайте эти вопросы мне, коль они настолько простенькие.
– Увы, правила общения и наши законы не позволяют общаться по некоторым вопросам с особями женского пола иных видов.
– Вот как? А не вы ли оставили письмо у портье, именно для моих путников?
– Мы. На всякий случай. Но именно для них.
– Тогда тем более немедленно покиньте мой номер! Иначе… – она на мгновение запнулась, словно в сомнении, после чего пригрозила: – Иначе к вам будет применена боевая магия.
Старший среди кравьеров оскалился в усмешке:
– Полно вам, барышня! Вы не шабен, а ваши магические одежды способны напугать только обычных горожан. Поэтому советую вам просто присесть и вместе с нами молча подождать демона Загребного и кравьера Фаурсе. Кстати, в здешнем мире запрещено появляться вне дома без медальонов. Да и дома настоятельно рекомендуется их не снимать даже во время купания.
«Значит, вещи все-таки обыскали… Таракуши любопытные!» – прошелестело над ушком красавицы. И она тут же включила свой «ультразвук»:
– Как вы посмели рыться в моих вещах?!
– И не думали! – последовал твердый ответ. – Но раз вы у чиновников узнаете за серебрушки наши адреса и имена, то почему мы не имеем права сделать то же самое?
Алекса проигнорировала вопрос, подходя к кровати и проверяя демонстративно укладку вещей. Арбалеты, не взведенные в боевое состояние, она просто переложила с место на место, после чего отправилась в дальний угол помещения и там уселась в удобное кресло. Затем с подчеркнутым вниманием посмотрела на свои часики и поставила жесткое условие:
– Мне равнобедренны все ваши законы и правила, поэтому предлагаю в последний раз: либо вы через две минуты расскажете о причинах вашего здесь присутствия, либо через три минуты вас отсюда выкинут в виде трупов.
Оскалились в улыбках все четверо, даже те двое, что стояли у окон и не спускали глаз с Торговой площади. Но при этом никто из них не смотрел в сторону кровати. Зато девушка заметила шевельнувшиеся и самостоятельно взводящиеся арбалеты.
– Не слишком ли вы самонадеянны? – проскрипел стоящий у стола тип.
– Отнюдь! – а так как время еще оставалось, землянка попробовала выяснить один удививший ее аспект: – Как это вы умудряетесь разговаривать вполне четко на местном наречии? Ведь вам не позволяет нормально говорить иное строение гортани?
Видно было, что отвечать скривившийся кравьер не хочет, но он все-таки заговорил, делая большие паузы между словами:
– Новичкам – делают операцию гортани. Дети – рождаются уже измененными.
– Ага! Значит, вы единого вида с моим спутником, но решили его убить. За что, спрашивается? За иной окрас шерсти?
– Закрой рот, женская особь! – рассердился старший группы. – Иначе сейчас мы его заткнем, а тебя свяжем, чтобы не надоедала!
– Так вы шовинисты?! – подняла и она на два тона громкость своего голоса. – Тогда пошли вон отсюда! Время истекло! Иначе получите по болту в свои мохнатые задницы! – и ручкой указала на зависшие в воздухе, готовые к выстрелу арбалеты.
Угроза получилась более чем двусмысленной, крайне оскорбительной. Но и готовое к применению оружие произвело на непрошеных посетителей невероятное впечатление. У них даже челюсти отвисли от удивления. А потом один из них, тот, что стоял у стены, решил погеройствовать. Он шагнул в сторону направленного в его грудь арбалета, пытаясь сбить его дубинкой.
Зависшее в воздухе оружие легко сдвинулось с траектории движения палицы, ее обладатель просел вперед и чуть в сторону, но тут же в ответ получил такой мощный удар в грудь, что пролетел три метра, впечатался в стенку и по ней стек на пол, словно коврик из киселя. Как позже выяснилось, это к нему так Чернявый приложился, со всей мощи ударив ногой. Наверное, и убил бы, будь на месте бежевого кравьера кто-то менее живучий.
Но эффект получился феноменальный. Что оставшиеся на ногах трое, что заглянувшие на грохот двое из коридора – все они застыли на местах с выпученными глазами. А иномирянка злорадно рассмеялась:
– Я вас предупреждала, и мое терпение небезгранично! Дубины – на пол! Убирайтесь вон! И заберите тело этого опарыша!
Дубинки уронили на пол все. Но жутко ошарашенный предводитель гоп-компании, явно растерявшийся, все-таки попытался обидеться:
