Булатом и с матерью займемся сборкой устройства. А также загрузкой в воронку очередной посылки для Дарителя. Да и очередное послание надо составить. Ну а вы – парни поодиночке, а девушки в паре – приступаете к патрулированию окрестностей. Потом и мы с матерью к вам присоединимся.
– И что, – засомневался Дим. – Никто в это время не будет вести наблюдение с башенки?
– Зачем? Коль мы своими дозорами охватим все окрестности? А в случае чего, каждый из вас знает, какие сигналы следует издавать на трубе при каждой ситуации.
Сигналы-то знали, а вот сами трубы были довольно громоздкими и тяжелыми. Поэтому недовольство старшего сына имело все основания:
– Еще и трубы за собой таскать!..
Но ситуация понималась верно: коль надо – значит, надо. Да и соскучился Дим по своим охотничьим угодьям. Лучше уж там носиться, чем внутренности контейнеров перекладывать с места на место. Интересное, конечно, дело, познавательно, и кучу всего нового узнаешь. Но в запутанных лабиринтах Пятого – все равно увлекательней. Там ничего не стоит вечно, все течет, все меняется, все таит в себе не только новизну, но и опасность. А жить без адреналина в крови как-то скучно.
Так что после сна, плотно позавтракав, с добавлением новых продуктов из мира Райзека Бавэла, вооружившиеся до зубов патрульные, разобрав и утвердив свои маршруты, выдвинулись на поиски потерявших память копий. Или живых тел разрекламированных помощниц великого шабена. При себе и пайки имели двухсуточные, чтобы для регулярных трапез домой не возвращаться.
Даже с таким малым числом групп, как три, охват территории получался приличный. Вполне возможное рассеивание перекрывалось. Ну а чтобы более тихоходные девушки не отставали, то у них получался более короткий маршрут, по меньшему радиусу. А парни сразу выдвинулись по радиальным линиям, проверяя наиболее проблематичные места.
За Отелло и сестер Дим практически не волновался. Ничего с ними не случится. Стреляют отлично, да и бегают выше всяких похвал. А что девчонки слабей и не совсем охотницы, так их же две, обязательно подстрахуют друг друга. Поэтому бежал спокойно и размеренно, изредка останавливаясь на верхушках превалирующих высоток и просматривая внимательно все окрестности.
Чтобы вот так сразу кого-то заметить и обнаружить, и мыслей не было. Понималось, что Даритель не сразу сумеет забросить должные копии в должное место. Да и вообще подобное деяние не укладывалось в голове. Полноценная физическая копия? Да со всеми силами его сотворившего шабена? И с каким-то несуразным шарфиком на шее? Три раза «ха!». А четыре раза «ха!» – по поводу заброски сюда полноценного тела.
Поэтому даже окаменел на месте и добрую минуту с недоверием пялился на «виденье дивной красоты». Эфемерная, в воздушном платьице женщина потерянно брела по дорожке из промерзшей глины. Руки и плечи открыты, как и ножки до середины бедер, прекрасное личико, длинные до поясницы волосы светлого оттенка и, самое главное, красный шарфик, словно сотканный из тумана. Он обвивал шею и свисал примерно до колен умопомрачительной богини.
Глядя на нее, Дмитрий пропал.
Глава 23
Неудачная погоня
Именно что пропал! Как морально, так и духовно.
Ну а как должен был реагировать парень на изощренно, провокационно одетую самку своего вида? Двадцать лет ему все-таки! В таком возрасте мужчины на стенку лезут, мечтая сбросить пар и хоть как-то дорваться до женских прелестей. Другой вопрос, что Дим этих прелестей никогда не видел и не слишком-то о них даже догадывался. Точнее, догадывался, но на уровне общих познаний про тычинки, пестики и основываясь на том, что видел в отношениях представителей разнообразной фауны Эфира. Мать всегда одевалась в закрытые одежды, сестры – в охотничьи костюмы, увешанные многочисленным оружием, талисманами и вспомогательным инвентарем. Да и сам факт отношения к кровным родственницам как к особам противоположного пола – никоим образом не умещался в сознание старших названых братьев.
Отношение Отелло к семейству Загребного походило на отношение восторженного пса к своему хозяину, другу и полубогу. Самку своего вида он вообще себе представить не мог, так что раннее взросление никак не сказывалось на его давно сформировавшихся половых возможностях.
А вот у человека-демона физическое, неосознанное желание любви трансформировалось в нечто сказочное, невесомое, неощутимое и эфемерное. Порой ему что-то такое вот снилось, порой он и бодрствуя впадал в некие фантастические грезы. Порой даже сам пытался рисовать нечто подобное. Мать-то с отцом рисовали много, частенько и про моды в мире Изнанки или Земли рассказывали в рисунках. Большинство таких рисунков висело в комнатах у «будущих светских дам», коих в должном духе
