Мол, я только по одному цвету определяю стоимость того или иного камня. Достал лупу, вставил ее в глаз и принялся сосредоточенно рассматривать осколок. Пару раз недоуменно хмыкнул, бормоча еле слышно:
– Синий… Почему он такого насыщенного синего цвета?..
Крутил, вертел, подставлял в лучи света разными гранями. Потом вопросительно глянул на клиентку, поднеся аллакэрр к витринному стеклу:
– Можно?
– Да режьте на здоровье, – разрешила та. – Если стекло, конечно, не бронебойное.
Лавочник провел осколком по стеклу и, кажется, перестарался. Хоть надрез получился всего в треть ширины, дальше стекло пошло змейками и лопнуло. Зато на линии разреза только веер мельчайших пылинок поблескивал.
– Ого! В самом деле очень твердый, – согласился Тискан. – Но вот его цвет говорит только об одном: камень скорей всего расколется при обработке. Так что могу дать за него два… – он окинул фигуры угрюмо помалкивающих спутников улыбающейся дамы и со вздохом расщедрился: – Четыре золотых.
Но только обрадовавшийся Дим попытался спросить, хватит ли этого на ночлег и ужин для троих, как напоролся на такой гневный взгляд Алексы, что заткнулся на вздохе. При этом заподозрил не без основания, что отныне сможет говорить только как Отелло.
Кстати, вспомнив о друге, он вдруг подумал:
«Интересно, сможет ли самый лучший переводчик преобразовать мычание мохнатика в понятные для всех слова?»
Тогда как землянка перешла непосредственно к торговле:
– Уважаемый Тискан, вы, наверное, хотите ограбить бедную девушку, думая, что раз она прекрасна, то ей и денег не надо? Так я вам подскажу истинную цену этого камня! – Она его взяла своими пальчиками и приподняла на уровень своей весьма роскошной, но сейчас прикрытой плащом груди: – Здесь и сегодня его должны купить за восемьсот золотых. Завтра он будет стоить в полтора раза больше.
– Это кто кого хочет ограбить?! – возопил старикан, явно нервничая и перехватывая костыль удобнее, словно собрался им драться. – Драгоценностей по такой цене не существует! Так что можете смело уходить отсюда вместе со своей фальшивкой.
Его последние восклицания были услышаны еще одним посетителем, вошедшим в лавку. И он чуть ли не с порога рассмеялся:
– Опять собираешься бить на жалость, показывая изувеченную ногу? – К радости людей и пса, переводчик и для них переводил слова «постороннего». – Ха-ха! Так ведь все уже давно знают, что ты ее не отращиваешь заново именно для таких вот случаев.
– Чего приперся так рано? – доброжелательно откликнулся хромой. – Договаривались позже заглянуть в трактир…
– Да настроения нет торговать, – признался гость. Казалось, он не то родственник, не то друг-конкурент ушлому Тискану. – Все недавний торг перед глазами стоит, на котором этот спесивый шабен новые камни выставил. Живут же люди! По таким несусветным ценам новинки скупают!
На клиентов он и внимания не обратил, зато сразу заметил лопнувшее стекло и сочувственно развел руками, как бы вопрошая коллегу: что это у тебя тут упало?
– Ерунда, не обращай внимания… А вот по таким торгам я не хожу, не по средствам скупать разности иных миров. Только и слышал, что новые камни «вечными» зовутся. Может, ты мне расскажешь, что там в них особенного?
– О-о! Удалось даже один в руках подержать! Структура – первый раз такую красоту видел, он прочнее алмаза, его цвет – насыщенный синий…
Он хотел еще что-то добавить, но замолк после странного шипения со стороны хромого. Глянул на его бледнеющее лицо и проследил за его многозначительным взглядом. Сам наткнулся взглядом на осколок, поддерживаемый женскими пальчиками, присмотрелся и очень смешно судорожно сглотнул. Этим себя и выдал окончательно.
На самом-то деле и второй лавочник оказался ушлым и умелым в плане поторговаться, потому что уже в следующее мгновение через силу улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало:
– Ну что ты! Эта подделка и рядом не лежала с «вечными».
То есть сразу «включил соображалку» и стал подыгрывать приятелю. А может, у них имелась договоренность о том, как сбивать цену продавца. Но пели они дуэтом неплохо.
– Вот и я так сразу сказал, – авторитетно пробасил Тиска?н. – Хотя и предложил по доброте душевной целых четыре золотых.
– Повторю для особо тупых! – отчеканила девушка, поигрывая камешком, дающим яркие отблески. – Название «вечные»
