спохватилась: – Так я пойду, госпожа? Скоро вернусь!
Я кивнула, и она улетучилась. Я же вдруг вспомнила кое о чем…
Сломанная увядшая роза потеряла еще несколько лепестков, единственный лист помялся в моем кармане, но я надеялась, что она еще оживет.
У меня легкая рука, об этом говорили и в обители, и дома, дескать, я сухую палку в землю воткну, так она зацветет! Племянниц поклонники заваливали цветами, среди которых было немало роз, ну так я брала увядшие растения, делала черенки, и вскоре эти розы уже пышно цвели у нас в палисаднике и в ящиках на окнах. Не припомню, чтобы даже среди зимы в доме не было зелени и ярких цветов! Вдруг и на этот раз получится?
Я обновила срез, поставила цветок в воду и выбрала ему местечко на подоконнике – достаточно светлое и теплое.
– Держись, – сказала я розе шепотом, – ты нужна хозяину!
Вместо ответа роза обронила еще один лепесток…
Моди вернулась очень быстро и выпалила, что с Бонни все будет хорошо: хоть он и устал, и потерял много крови, раны неопасные, так что он должен скоро поправиться. А еще, добавила она, хозяин зовет!
– С этого и надо было начинать, – усмехнулась я и направилась в господские комнаты.
Грегори, как и следовало ожидать, пребывал в скверном расположении духа, а белые повязки на черной шерсти выглядели несколько комично. Я, правда, постаралась принять скорбный вид и негромко осведомилась, все ли в порядке.
– Местами, – мрачно ответил он.
– Шерсть пришлось выстригать, – шепнула мне Роуз, собиравшая окровавленные тряпки, и тут уж я не выдержала и прыснула со смеху.
– Что смешного? – нахмурил Грегори густые брови, и я с трудом выговорила:
– Простите, сударь, это нервное!
– Да-да, с девушками бывает такое с перепугу, кто плачет, кто смеется, – вставила Роуз.
– У Триши нервы прочнее якорной цепи, – заметил Грегори, но тоже улыбнулся. – Верю, что она испугалась, но в истерику по прошествии столько времени – нет… Роуз, ты уйдешь, наконец?!
– Меня уже здесь нет! – поспешно ответила та и с неожиданной для такой комплекции прытью выскочила за дверь, позабыв таз. Ну да я решила, что потом сама его отнесу на кухню.
Подсев поближе к Грегори, я вопросительно взглянула на него, и он тут же рыкнул:
– Не смотри на меня этак, я не при смерти и подыхать в ближайшее время не собираюсь! Это все чушь… Неприятно, но не смертельно.
– Не злитесь, сударь, – примирительно произнесла я, коснувшись его руки. – Раны ваши заживут, шерсть отрастет, да и не бегаете вы ведь по дому без штанов? А под ними не видно, где там у вас проплешины!
– Умеешь ты утешить, – проворчал он, не выдержал и ухмыльнулся, правда, сразу же посерьезнел. – Сильно напугалась?
– Нет, – подумав, ответила я. – На месте – не успела, потом не до того было, до дому бы добраться. А теперь меня только еще сильнее злость взяла! Да и какой смысл бояться того, что уж прошло?
– Ну-ну… – протянул Грегори. – Ты ходила к племяннице?
– Нет. Вы же сказали, что хотите сперва сами с нею поговорить, – напомнила я.
– Верно. Давай ее сюда.
– Только, сударь, очень вас прошу, не бросайтесь на нее, – попросила я. – Она и без того перепугалась мало не насмерть, а сотворила все это, я уверена, по глупости! У нее одни романтические бредни в голове…
– А я уверен, что за ее поступком крылся расчет, – ответил Грегори, сощурившись. – Хочешь, поспорим?
– И какова же будет ставка в этом пари? – осторожно поинтересовалась я.
– Скажем… желание, – задумчиво произнес он, а я поспешила отказаться:
– Нет уж, так дело не пойдет! Мало ли, что вам в голову взбредет…
– Клянусь, я не потребую от тебя никаких непристойностей, – серьезно сказал Грегори и тут же добавил, гадко ухмыльнувшись: – А тебя я никакими условиями ограничивать не стану.
– Так и быть, – вздохнула я. – Значит, вы ставите на то, что Летти все спланировала? Должно быть, и волков сама подозвала?
– Я ставлю на то, что она опоила Пита и Пола, ввела меня в заблуждение, прикинувшись тобой, и сбежала из дома. Полагаю, о волках она не подумала. Говорю же, эта стая появилась недавно и еще не успела прославиться… И уже не успеет, – мрачно сказал
