преодолеваются достаточно долго. А тема для разговора появилась совершенно неожиданно – Корнелий ни с того ни с сего задал вопрос:
– Скажи, брат мой, во время обсуждения проекта документов по LSPT ты не ощущал давления извне? Я имею в виду, никто не пытался повлиять на твое решение?
Тлатоку удивленно взглянул на собеседника, но, подумав, кивнул:
– Ты знаешь, действительно что-то такое ощущалось. Но если бы не твой вопрос, я бы никогда не придал этому значения. То один, то другой советник пытался разубедить меня в необходимости объединения, в необходимости защищать Землю… Но делалось это так тонко, что сейчас я, пожалуй, и не смогу вспомнить их имена!
Помолчали, обдумывая. Потом Корнелий промолвил тихо:
– Ты думаешь о том же, что и я? На Инку тоже осуществляется давление? Хотя, пожалуй, от согласия или несогласия Инки теперь уже ничего не зависит – мы управимся и без него…
– Но все же хотелось бы иметь полный консенсус при решении глобальных вопросов, – продолжил мысль Мон-Тесума.
В салоне прозвучал тихий сигнал, геликоптер начал снижение, заходя на посадку. Скачком приблизились огромные безлесые черно-коричневые горы. Аккуратно маневрируя, пилот выводил машину на посадочную площадку. Взвыли турбины, толчок… Приехали!
Дышать было тяжело – сказывалась высота в три тысячи верст над уровнем моря. С посадочной площадки аэродрома, расположенной несколько выше долины и реки Урубамба, зажатых между двумя отрогами гор, был как на ладони виден древний город. Монументальная архитектура домов и дворцов, сложенных из огромных каменных блоков, которым не страшны ни землетрясения, ни само время, заставляла благоговейно замереть и воспеть великий талант людей прошлого. Зеленые лужайки и садики, расположенные на искусственных каменных террасах, радовали глаз и несколько смягчали хмурый высокогорный пейзаж. Угрюмые и неразговорчивые работники аэродрома, одетые в однотипные (форменные?) пончо и круглые шляпы с небольшими полями, подогнали несколько легких авиеток, на которых путешественники по воздуху спустились в город.
Мон-Тесума что-то увлеченно рассказывал, жестикулируя, а Корнелий, слушая вполуха, никак не мог отделаться от впечатления, что он попал в далекое и жестокое прошлое, что сейчас его схватят жрецы в масках из перьев и понесут к алтарю, чтобы принести кровавую жертву… Он вздрогнул то ли от холода, то ли сбрасывая наваждение. Тем временем зимнее солнце поднялось в зенит, эффектно подсветив циклопическое сооружение дворца Колькампаста, резиденции Инки Топака, а также всех предыдущих правителей Империи, начиная с Манко Капака. Почему-то Корнелию захотелось как можно скорее покинуть это зловещее место. Даже его извечное любопытство и любовь к приключениям не смогли повлиять на это желание.
Как будто почувствовав настроение Корнелия, Инка Топак назначил проведение процедуры подписания договора не во дворце, а в небольшом, видимо, летнем павильоне, оборудованном для подобного рода мероприятий. Для создания комфортной температуры – все-таки зима и высокогорье – в павильон нагнетался подогретый воздух. Посредине павильона, украшенного старинными, бережно сохраненными на протяжении долгих лет Катастрофы гобеленами из шерсти лам и пестрых перьев, стоял стол. По обе стороны стола располагались удобные, очевидно, старинные кресла. Одно из них, предназначенное для Инки, отличалось несколько большими размерами и богатством убранства. По протоколу представители обеих договаривающихся сторон должны были войти в павильон одновременно, одновременно подойти к столу и одновременно сеть. После чего слово предоставлялось гостю. Выполняя все предписания, Корнелий помимо воли сканировал помещение и присутствующих людей. Так и есть! В группе придворных, толпившихся под стенкой, поближе к потоку теплого воздуха, он учуял (по-другому и не скажешь!) совершенно черную, без оттенков, ауру. К сожалению, остановиться и опознать этого человека он не мог, но почему-то успокоился – его хваленая интуиция и тут была на высоте.
Документ подписан, и на следующее утро, невзирая на не очень искренние уговоры хозяев, Корнелий и Мон-Тесума отправились назад, в Теночтитлан. Там Председателя ждал лайнер – пора домой. Но Корнелий покидал Западный континент удовлетворенным: подписаны последние документы по LSPT, получены новые знания и, что самое приятное, приобретены два новых друга…
Глава 9
Раннее утро 23 марта 947 года Эры Мира. Небо только-только начало сереть. Площадь перед плохо различимым зданием заполнена народом. Но в толпе не слышно ни звука, люди замерли в ожидании… Вот первый луч солнца коснулся кончика шпиля, ударил колокол. Солнце быстро поднималось все выше и выше, освещая величественное беломраморное здание отстроенного Храма Всех Богов. Вот, наконец, луч света коснулся огромного шара-модели Вселенной, символизирующей Творца, Единого Бога. Шар вспыхнул ослепительным янтарным светом, толпа вскрикнула, как один человек… А колокол все бил, бил и бил, как будто ведя своим боем солнце по небосклону…
