– А кто с нашей стороны? Или, как обычно, «секретные сведения» ?
– Какие ж они секретные – об этом тогда все новостные сайты трезвонили... Граф Семицветов. Младший, конечно. Гостит сейчас в резиденции нашего клана на Эдо. Тома писал: неплохой паренек, веселый.
Боль навалилась в очередной раз с новой силой. Задыхаясь, Олег прошипел:
– Гребанный Мельниченко! Так примитивно взять меня «на слабо» ! Мы ведь с тобой даже близко про спарринг не думали! Коз-з-зел!
– Да, уж! Ну, у тебя будет хоть какое-то моральное удовлетворение – начистишь ему рыло.
– Дудки! Я теперь – пилот-сенс. Даже если б не хотел, все равно убью ненароком. А пользоваться этим научусь года через три, не раньше.
– Да? Действительно. Жаль. Меня в ближайшие годы за границы Империи уж точно не выпустят. Ну, тогда начистишь через три года. Тоже мне – нашел проблему...
– К тому времени его прибьют без моей помощи. Говнюк!
Олег помолчал, пережидая приступ особо сильной боли в правом плече.
– Может, обойдется?
Мисаки, как всегда, прекрасно поняла, что он имел в виду:
– Не-а... Сам должен понимать. Необученный сенс-пилот. На своей территории. Нонсенс. А уж на чужой...
Мисаки помолчала. Олег и сам все прекрасно понимал.
– Будешь по мне скучать, Олег?
– Что? Я? Смеешься! – Возмутился Олег. – С чего мне скучать!
Как всегда, Мисаки он обмануть не смог.
– Бака! – Хмыкнула Мисаки. – Секс с тобой был приятен. Я тоже сильно скучать не буду, но полноценную тебе замену придется поискать. Впрочем, у тебя с этим тоже будут проблемы – в постели я была хороша-а-а!
Несмотря на боль, Олег почувствовал, как жар заливает лицо, находящееся над поверхностью геля. Он даже закашлялся.
– И краснеешь, будто девственник! Странно, я у тебя совершенно точно не была первой! Может быть, была второй? А первой у тебя была какая-нибудь опытная женщина, старше тебя раза в два. Угадала, да?
– Вот что меня в тебе всегда подкупало, Ми-тян, так это беспардонность, помноженная на отсутствие комплексов, доходящая до бесстыдства и асоциальности! – Выдавил из себя красный, как рак, Олег.
– Я такая! – Весело оскалилась Мисаки. – Умеешь ты... классифицировать!
А Олег внезапно понял и мысленно обозвал себя бесчувственным пеньком:
– Больно, Ми-тян?
– Терпимо. – Сквозь зубы. – Женщины вообще выносливее мужчин. Боль во время родов убьет любого мужика. Если б вы еще рожать умели...
Олег остро (с какой-то даже ненавистью) пожалел, что не может вытащить руку из кокона... Корпус его кокна со стороны Мисаки затрещал, образовалась шишка-вздутие и разбежалась паутинка трещин.
– Эй-эй! Держи себя в руках, мечник-сан! – Несмотря на боль, Мисаки весело рассмеялась.
– Что-нибудь помнишь? Из вчерашнего.
– А чего тут помнить-то? Мне же запись прокрутили, чтобы отвлечь! Было круто! Правда, нихрена меня отвлечь не смогли. А вот если предположить, что и отец с этой записью ознакомился... ничего удивительного, что он принял решение о моем срочном возвращении. А если запись видела дражайшая матушка... то папеньке кирдык – хаха-уэ никогда не упускала случая опровергнуть слухи о своей якобы хладнокровности. На редкость упорные слухи, кстати.
М-да, если японцы называют своего соотечественника хладнокровным, то на такого стоит взглянуть... Матушка Мисаки должна быть исключительной женщиной! Хотя, нет... «взглянуть» – это он по глупости, по глупости...
– А мне ничего не крутили. – Посетовал Олег.
– А кто ты такой, чтоб тебе что-то крутить? – Процедила Мисаки.
Но Олег не обиделся – успел увидеть, как идеальное лицо подруги исказилось быстрой судорогой.
– Это если я буду чем-то недовольна – до международного скандала дойдет. А ты можешь возмущаться сколько душе угодно – возмущение индейцев шерифов не еб... не волнует.
– Да уж..., – Только не молчать! Только не молчать! – Мы, индейцы, такие – любим повозмущаться согласно немереной
