оказались.
– Ой… чуть сердце не выскочило… – тяжело дыша, произнесла Олеся. – Словно на пожар спешили.
– Зато теперь хоть шагом… – я дышал не менее тяжело. Хотя, если честно, Полупудова наука зря не прошла. По сравнению с тем, прежним, я чувствовал себя гораздо крепче и выносливее. Если раньше предпочитал диван или компьютерное кресло тренажерному залу, то сейчас спокойно мог бы и в краевом марафоне поучаствовать. И даже побороться за призовое место. – За тот горбок перевалим, чтобы город с глаз пропал и нас тоже видно не было, тогда можно и передохнуть.
– Во-во… Одни ноги сбивают в кровь, а другим лишь бы передохнуть… типун мне на язык. Как тебе это нравится, Василий?
На солнце я перегрелся, что ли? Мы с Олесей стояли на битом шляхе, в обе стороны от которого простиралась ровная степь… я имею в виду, что вокруг только трава росла и ни единого кустика или деревца. Да и трава не слишком высокая, до половины голенища… А голос звучал так четко, словно Семен был не далее чем в пяти-шести шагах от меня. Да еще и, судя по тексту, вместе с Полупудом.
– Ну чего головой вертишь? – в тот же миг отозвался и мой наставник. – Эх, мало я тебя учил. Ничего не видишь и не чуешь. Если совсем слепой, так хоть носом нюхай!
– Вон там они притаились… – указала Олеся взглядом на совершенно пустое место. И поняв, что я ничего не понимаю, встала к казакам спиной и еще тише добавила: – Мухи… На запах тела… Нигде больше не вьются. Только там…
– Спасибо… – я ответил также шепотом.
Девушка только улыбнулась. Ей самой было приятно оказать мне помощь и избавить от насмешек.
– Не, ну ты посмотри на них… – возмутился кормщик. – Они еще и милуются, типун мне на язык.
– Да заметил я вас… Просто подумал сперва, может, это кто нужду справил, вот мухи и слетелись на…
– Правда, что ли? – метрах в десяти от дороги травы зашевелились и из них, словно сквозь толщу воды проявился силуэт Полупуда. Я только причмокнул. Да, такой маскировке, небось, и Венниту мог позавидовать. – Это плохо… Говорил, надо чесноком натереться.
– Глазастый… типун мне на язык, – одобрил Семен. – А соглядатаи уважаемого Ибрагима пронеслись мимо как угорелые. Ладно. Давайте к нам. Тут Василий для всех местечко подготовил. Отлежимся до вечера, пусть думают, куда мы пропали. А как темнеть начнет, вернемся в город и поговорим с «торговцем кожами» уже по-свойски. Да шевелитесь! – прикрикнул нетерпеливо. – Чего застыли? Ждете, пока кто заметит? И это… Петро, ты почему с пустыми руками? А где хлеб, вино? Я за чем тебя посылал?
– Не успел… Не смог… Там такое столпотворение…
– Не успел… не смог… Нам что, теперь поститься до вечера? Типун мне на язык…
– Ничего, не помешает… – проворчал Василий. – Всех грехов не замолишь, а кое-что, авось, и зачтется. Но вы и в самом деле не торчите на виду. Не ровен час, объявится кто-то. Нас сейчас многие ищут. И басурмане, и люди Черноты… Ложитесь, ложитесь и ползите сюда.
В город вошли вместе с вечерней прохладой и стадом… В смысле – затесавшись между плетущейся позади буренок компании пастухов и подпасков… От коров и овец мы бы отличались, даже вывернув тулупы наизнанку. Шучу, конечно… Но даже эти предосторожности оказались излишними. В отличие от утреннего времени, сейчас на вратах в Нижний город даже охраны не было. Вход свободный…
Честно говоря, непонятный подход. Чем начало дня важнее его же завершения? Враги и бандиты вроде, наоборот, как раз темное время суток предпочитают… Впрочем, мне какое дело? Повсюду свои причуды и обычаи. Чужеземцу, на первый, а то и на второй взгляд, не всегда понятные. «Каждому городу нрав и права, каждый имеет свой ум-голова…», и нечего чужой монастырь своим аршином мерить. Нам же лучше.
Зато на КПП, перед входом в Средний город, стражники бдели вовсю.
Ага, вот теперь понятно. Всё, как и у нас… Главное, обеспечить покой зажиточных граждан, на пожертвования которых и содержится стража, а голытьба из спальных районов и пригородов пусть самочинно разбирается с нарушителями порядка. Красть у голодранцев все равно нечего, как и грабить… Сами кого хочешь разденут и обнесут, если оказия подвернется. Ну, а если вдруг серьезная смута, вот тогда стражники повеселятся… разомнут кости да окропят сталь красным, чтоб не ржавела в ножнах.
Я поначалу не понял, в чем проблема и зачем такие предосторожности? Несмотря на то что в темное время суток в зажиточные районы вход был дозволен не каждому – нас бы пропустили без разговоров. Имя торговца кожами Хасана Ибрагима в Кызы-Кермене отворяло если не все, то большинство дверей.
Хотел было даже спросить у Василия, но пораскинув мозгами, сам сообразил.
Явиться на встречу, условно говоря, по приглашению, значит, сразу раскрыть противнику все карты, показать, сколько нас, – а
