Всё же, как бы девицы ни относились к перспективе замужества, протест они обыкновенно выражали до того, как оказаться в церкви. Такого, чтобы от брака отказывались непосредственно перед алтарём, на его памяти ещё не бывало.
— Нет, — спокойно повторила Катрин. — Ноу. Найн. Ло. Эй. Охи. Ёк. Эз. Тидак. Бу ши.
— Как это понимать? — гневно вопросил Ромеро.
Девушка независимо пожала плечами:
— Так и понимайте. Вы заперли меня здесь в монастыре и велели подготовиться к свадьбе. Вот я и подготовилась.
— Больше никаких приготовлений не предприняли? — мрачно осведомился жених.
— Ну почему же? Кое-что ещё есть, — не отводя взгляда, откликнулась Катрин. После чего сделала знак служанке.
Та послушно передала госпоже специально доставленный мешок. Зачем невесте понадобилось его содержимое, женщина не знала, но со свойственной ей скрупулёзностью подготовила всё необходимое.
— Что это такое? — хмурясь, поинтересовался Ромеро, которого совершенно не радовало столь нетрадиционное развитие брачной церемонии.
— Ловите! — С этими словами Катрин бросила в него извлечённую из мешка… фаршированную курицу. Ромеро инстинктивно ухватил её за ножку.
— Я тщательно подготовилась и выяснила, что вы привыкли получать от девушки отказ именно в такой форме, — сообщила невеста.
Герцог в ярости отшвырнул курицу (двое военных еле успели отскочить в сторону), и тут по часовне раскатился громогласный хохот.
Быстро осмотревшись, лжемонах, на поверку оказавшийся не кем иным, как доверенным лицом герцога Ромеро Грегори Уолфордом, стремительно пересёк зал. Помещение ему было знакомо, так как он успел как следует осмотреть его накануне. К тому же «гроб», красовавшийся напротив двери, трудно было с чем-либо перепутать.
Остановившись возле сундука, в котором возлежал в данный момент ничего не подозревающий король, прислужник герцога ещё раз огляделся. Удостоверившись в том, что больше в зале никого нет, он попытался откинуть крышку. Она не подалась, и Грегори почти сразу заметил замок, призванный держать ящик закрытым по-настоящему плотно. Присев на корточки и чуть-чуть повозившись с устройством, он, к своему немалому удивлению, обнаружил, что заперли Клавдия на совесть.
На то, чтобы долго возиться с замком, у Уолфорда не хватило терпения. К тому же шум мог привлечь внимание как самого короля, так и кого-нибудь из находившихся снаружи лекарей. В сущности, крышка сундука не так уж сильно ему мешала. Сбросив давно раздражавшее монашеское одеяние, Грегори взял в каждую руку по припасённому заранее пистолю. Поднёс первый из них туда, где, по его расчётам, должна была находиться голова Клавдия. И спустил курок.
Звука выстрела никто не услышал. Не напрасно на выданном Уолфорду оружии было установлено редкое магическое приспособление, пропитанное силой, которую его хозяин черпал отныне из своего перстня. Это устройство приглушало звуки, позволяя произвести выстрел, не наружная тишины.
Быстро избавившись от первого пистоля, Уолфорд переложил в правую руку второй и снова выстрелил, на сей раз — королю в грудь. Криков из ящика не доносилось, из чего убийца заключил, что первый выстрел оказался смертельным.
Радостно выдохнув, он склонился над крышкой, в которой его стараниями появилось две дыры, намеренный окончательно убедиться в успешном исходе предприятия. И тут в зале погас свет.
Окон в самом зале не было, а магический гаситель разом потушил все свечи. На верхнем же этаже, часть которого отделялась от зала лишь стеклом, некто успел закрыть ставни. Тонкие полоски света всё же пробивались в помещение, и темнота не была кромешной, но к ней необходимо было привыкнуть. Сжав меч в одной руке и нож в другой, Уолфорд завертел головой, прислушиваясь и напрягая глаза, силясь скорее вернуть себе способность видеть.
— Ну как, пострелял? — насмешливо спросил откуда-то сверху женский голос. — Доволен? Говорят, это хорошо расслабляет.
— Кто здесь? — крикнул Уолфорд, покрепче сжимая рукояти.
— Какая разница, кто? — рассудительно ответили из-под потолка. — Главное, что ты арестован.
— По какому праву? — Он задрал голову, пытаясь ориентироваться на голос.
— Именем короля Клавдия Эркландского, — последовал торжественный ответ.
Уолфорд криво усмехнулся.
— Клавдия Эркландского уже нет в живых, — откликнулся он. — А пожелает ли арестовывать меня новый король —
