Путники достали круглые стекла и сквозь них посмотрели на небо. Тут же вокруг них, переливаясь тысячью оттенков, вспыхнула радуга. Земляничный, индиго, серебряный, песочный, бежевый, рубиновый, охряный, ультрамарин, пурпурный… Цвета заполонили собой все пространство. Мир стал невесомым, как ветер. Катя наполнилась радостью от кончиков пальцев на ногах до макушки. Эйфория переполняла девушку, слишком много чувств для одного человека. Хорошо, что можно поделиться с друзьями. Они сделали это – добрались до радуги!
Джону, когда он попал на темный путь, исполнилось шестьдесят. За спиной было много чего, даже слишком. Вот и сюда, в этот чертов край, Джон угодил после побега с дружками из тюрьмы. Все трое вляпались по самое некуда. Да, двое с ним было: Сандерс по прозвищу Кривой Рог и Харя. У Хари, может, и имелось нормальное имя, только Джона это никогда не волновало. Одного взгляда на сокамерника хватало, чтобы понять, что прозвище в точку: морда исполосована шрамами, кончик носа срезан, а левый глаз косит в сторону. По-другому и не назовешь. У самого Джона клички не было. Все звали его Старым Джоном в знак того, что он опытный грабитель. Да еще внешность подходящая – как у ковбоя на пенсии.
К Сандерсу же прозвище прилепилось из-за его привычки вечно говорить: «Я тебе рога-то пообломаю». Да еще добавилась история с убитой женой и ее полюбовником. Сокамерники подкалывали: «Рога сшибать с себя начал?» Так и стал Сандерс Кривым Рогом. Старый Джон познакомился с ними в тюрьме, где отбывал срок. Не то чтобы сдружились – они все одиночки, но друг друга признали. И бежать вместе решили, так сподручней. Все равно им, кроме виселицы, ничего не светило. Харя разыграл приступ удушья, или, как его обычно называли, – грудной жабы, а когда в камеру вошел охранник, Кривой Рог взял его в заложники. Так и выбрались.
Охранника, конечно, порешили. Кто ж его отпускать будет? А потом и сами надумали расстаться, у каждого своя дорога. Только не получилось – занесла их нелегкая в странное место. Там какой-то чудак объяснил – чтобы вернуться, надо дойти до радуги. Возвращаться никто особо желанием не горел – нет ни у кого из них дома. А вот радугой заинтересовались, тем более что чудак поведал байку про драконовы сокровища. А почему бы и нет? В этом месте все может случиться. Так и отправились они в путь.
Много чего было в дороге, но дошли все. И радугу увидели, а потом Харя и Кривой Рог повздорили из-за клада и убили друг друга. Второе «я» Старого Джона услужливо напомнило: «Ты же их и замочил, из своего обреза. Кривому Рогу в спину пальнул, а Харе снес полголовы. Еще смеялся, что у того прозвище удачное, как раз для такого случая».
«Не было ничего подобного! – разозлился Старый Джон. – Они сами виноваты».
Второй Джон противно захихикал.
В общем, радуга пропала, и до сокровищ Старый Джон не добрался. Но он не отчаивался. Дошли они, доберутся и другие. Его дело – ждать. Рано или поздно какая-нибудь троица добредет до радуги, а дальше он знает, что делать. Подранит одного из них, чтобы занять его место, а когда клад откроется, так и быть, отпустит восвояси. Его второе «я» зашлось от хохота: «Ах ты, старый умник! Отпустит он, как же! Не смеши меня». Но Старый Джон отмахнулся от голоса в голове. Главное – именно ранить, а не убить, чтобы радуга не исчезла. Он несколько раз повторил это.
Время здесь тянулось непонятно. Иногда медленно, порой рывками, словно за день месяц пробежал. Иногда Старому Джону мнилось, что нет тут никакого времени. Точно он находится в сером ничто, в пустоте. И это пугало. Тогда Джон начинал разговаривать сам с собой, чтобы заполнить вакуум. Со стороны, если бы кто увидел, это было жуткое зрелище. Джон раскачивался, бормотал под нос разными голосами и жестикулировал. Порой настолько злился в споре, что начинал со всей силы бить себя по лицу и рвать волосы. Вот и сейчас правая половина лица синела.
Порой ему казалось, что все зря. Что мимо него странники толпами доходят до радуги, а он не видит. Словно глаза отводят. И Старый Джон громко завывал на черную луну. Но иногда верил, несмотря ни на что. Что дождется, когда из земли вырастет разноцветная дуга. Что в ее основании откроется ход к кладу. И тогда Старый Джон станет самым счастливым человеком и потом, в каком-нибудь кабаке, будет рассказывать о том, что добрался до радуги.
