минутой, пройдя трудный путь? Он собрался произнести эти важные слова: «Хочу вернуться к Яне», но не смог. Совсем некстати всплыло лицо Соны, когда та рассказывала, что старших сыновей и мужа забрали в армию, а ей и младшему сыну нечего есть. Имеет ли он, Хирург, право на хороший исход, когда в мире так много бед?
И в противовес Соне – речь герцога, о неизбежности войны. О том, что никто не может отказаться от куска пожирнее. Что главенствует принцип: сожри или будь сожранным. И Хирург знает, что герцог прав, – вся история человечества подтверждает его слова. Надо всякий раз доказывать свою силу, иначе задвинут в угол и оставят ни с чем. Но так хочется, чтобы люди имели право жить спокойно. Без разрухи, голода и болезней.
И Хирург пожелал: «Пусть в мире Соны не будет войн. Пусть ее близкие вернутся домой. Пусть они не знают лишений».
И будто лопнул весенний лед – сбылось.
Перед путниками появилась дверь. Она вобрала в себя все краски мира, из которых сложилось одно слово: ДОМОЙ. Эти пять букв отозвались в сердцах странников горячим счастьем, бьющим из груди фонтаном. Сколько же времени они ждали этого мгновения. Игорь пропустил Катю и сделал приглашающий жест. Но Катя не бросилась вперед, а взяла его за руку и попросила: «Напиши. Пожалуйста». Игорь кивнул, а затем неловко ткнулся губами в ее щеку. Первый поцелуй… Катя представляла его по- другому из разговоров с подружками. Но кровь прилила к лицу от волнения, в глазах потемнело, и все фантазии отошли на второй план. Она поцеловала Игоря в ответ, замирая от робости, и сказала: «Я буду ждать, очень». Катя толкнула дверь и вошла. За ней последовал Игорь, за ним – Хирург. И в тот самый миг, когда Хирург уже собирался сделать шаг, сзади – в правую почку – укусила пчела. Так ему показалось. Хирург грохнулся на колени и упал назад.
Знакомое ощущение. Такое уже с ним случилось, когда они проходили через арку. Воспоминание о смерти. Хирург протянул руку к пояснице, пальцы обагрились кровью. Хорошо, что ребята успели пройти. Теперь он спокоен – с ними все в порядке. Хирург с трудом перевернулся на живот, каждое движение отзывалось болью. От слабости кружилась голова. Может, попытаться доползти? Дверь совсем рядом. Главное – перевалиться через порог. Кровь не останавливалась, и с каждой ее каплей жизнь покидала Хирурга. Нужно усилие, совсем небольшое, но он так устал.
…Старый Джон все верно рассчитал. Дождался, когда откроется дверь и двое из компании шагнут за порог, и ранил третьего. Теперь тот будет истекать кровью, а у Джона есть время поискать клад. Россыпи золота, груды драгоценностей и украшений. Потом он найдет им чудесное применение. Он бросился вперед, но сзади раздался свирепый рык. Старый Джон обернулся: к нему огромными прыжками приближался гигантский зверь. В холке в два раза превышающий человеческий рост. На вид – оживший камень, с узкой мордой, смахивающей на крокодилью. Спина щетинится шипами, гибкий хвост маятником мелькает из стороны в сторону. Под черной бугристой кожей перекатываются мышцы. Трясущимися руками Джон поднял обрез и выстрелил. Мимо! Руки ходили ходуном. От страха пот заливал глаза. Чудовище рывками подбиралось все ближе. Старый Джон отбросил эмоции: он не сопливый мальчишка, чтобы наложить в штаны. Когда зверь оказался в пяти метрах, Джон выстрелил.
…Глогх опаздывал. Этот мир все больше затягивал, остужал кровь, замедлял движения. Хотелось погрузиться в дрему, застыть. Он сам не заметил, как погрузился в сон. Точно маки опьянили его, как в одной из сказок. А потом вспыхнула радуга, и он ослеп. На краткий миг, но этого хватило, чтобы двое из проклятых воспользовались дверью. Он собирался догнать последнего путника, но между ними встал какой-то старик, жалкая преграда. Глогх хотел убить помеху, но неожиданно почувствовал боль между правыми ребрами. Он все же успел настигнуть стрелявшего и лапой снести тому голову, а после умер. Слишком сильно все вокруг изменилось, и Глогх тоже стал смертным. И тогда дверь исчезла.
Эпилог
Катя стояла на перроне. Поезд только что прибыл, двери вагонов открылись. Проводником седьмого вагона был пожилой мужчина. Коротко стриженный, полностью седой и загоревший. Будто только недавно прилетел из Турции или Египта. А еще у него змейкой вился шрам на лице, придавая загадочность. Странно. Кате раньше казалось, что обычно проводниками работают женщины
