– Думаю, надо придерживаться центральной улицы, – предложил дядя Дима. – И на ночлег остановимся в конце города.
Игорь кивнул, а Катя пожала плечами: какая разница?
– Если убегать придется, то лучше не через город, – пояснил Игорь, заметив ее недоумение. – Помнишь, тот парень про каких- то сопляков и проказников говорил?
Дядя Дима согласился:
– Правильно. Только одного понять не могу: почему я сам не проснулся, когда вы музыку услышали? И почему вы меня не разбудили?
Катя вздохнула: все верно. Надо было дядю Диму растолкать, чтобы он своими глазами посмотрел на странную пару, а то не верит в девушку-зомби. Но им с Игорем и в голову это не пришло.
Они отправились по Советской, так называлась главная улица Тишева. Катя усмехнулась: всё, как в ее городе, даже названия улиц совпадают. Через пару домов увидели вывеску: «Продукты» и зашли. Фрукты, овощи и хлеб сгнили – осталась только темно- серая пыль. Зато, в отличие от Темногорья, полки здесь ломились от консервов и круп. Игорь взял банку и прочитал: «Лучшая говядина с фермерского подворья. Срок использования: до златника[2] третьего года». Поставил назад:
– А она не просроченная?
Дядя Дима ответил:
– Надо проверить.
Открыл банку и попробовал.
– На вкус нормальная. Если через сутки не помру, значит, в порядке.
Они набрали гречки, риса, пшена и тушенки. Игорь сгреб пачку местных газет.
– Почитаю, что здесь произошло, – пояснил он.
Катя с облегчением увидела, как дядя Дима выкладывает горох. Ура!
А потом Игорь заметил витрину с шоколадками. Катя чуть не завизжала от удовольствия. Господи, сбылось! А еще и печенье есть. Вот оно – простое счастье. Живешь и не ценишь. Теперь бы выбрать дом для ночлега и поужинать. Может, там нормальный туалет будет? И кровать… Как же хочется нормальной жизни. Катя мечтала, а сама набивала сумку сластями. А потом за окном раздалось карканье – на дерево села ворона. Катя обрадовалась – все же есть живность, зря они переживали. И тут к вороне метнулся полупрозрачный ком слизи и накрыл ее. Птица затрепыхалась, стараясь освободиться, желе заволновалось, но птицу не выпустило. Через минуту ворона задохнулась. Она зависла в падении вниз головой, безвольно вытянув крылья.
– Как сопля, – заметил Игорь.
Катя присмотрелась: похоже.
– Выходить до утра не будем, – решил дядя Дима. – Здесь заночуем. А то, может, они и на людей охотятся. Дверь закроем, а в окнах стекла целые. В сумраке же можем их не увидеть.
И тут Катя поняла:
– Это сопляки, получается? Про них танцор говорил?
Они придвинули к двери стол.
– Наверное, лучше и к окнам что-нибудь приставить, – предложил Игорь, – на всякий случай.
В форточке зияла дыра.
– Надо ее чем-то заткнуть, – сообразила Катя.
Но они не успели. На стекло плюхнулся еще один «сопляк». Размером во все окно, прозрачный, с многочисленными щупальцами с присосками. Внутри студенистого тела просвечивали бледно-фиолетовые прожилки, которые слабо светились. Щупальца поползли к отверстию. Катя утробно ахнула, дядя Дима выхватил топор и рубанул по «сопляку». Тварь свалилась вниз на улицу. Тотчас же Игорь и дядя Дима придвинули к окну одну из полок.
В кладовке окон не оказалось – магазин был маленький, при доме. Зато Катя обнаружила туалет, до сих пор работающий. Хоть какое-то счастье, пусть и примитивное. И вода из крана течет, помыться бы по-человечески.
– Интересно, что это за твари? – спросил дядя Дима.
