девушки в жесткую кровать. Ким уже с трудом удается сдерживать себя: эротичные, умножающие мое возбуждение до невероятных пределов, стоны становятся все громче и откровеннее. Характерные толчки Петерсон говорят о том, в каком нетерпении та пребывает. Запрокинув голову, одной рукой зарывшись в мои волосы, сжимая их, второй она касается давно затвердевшего члена, стараясь сделать все самостоятельно, не в силах терпеть хоть еще немного, но я не собираюсь поддаваться ей.
- Нет, - хрипло срывается с моих губ. Убрав от себя руки Ким, отдираю ту от матраса и рывком переворачиваю, заставив встать на четвереньки. Жестко, не жалея кожи, оставляя на ней царапины и покраснения, хватаю девушку за бедра и притягиваю к себе. Ким едва удается принять удобное устойчивое положение, когда я – неожиданно для девушки – вхожу в нее до конца, яростно и грубо. Уши наполняет громкий, наполовину напуганный, наполовину измученный возглас, но мне плевать. Взяв девушку под грудью, заставляю ее выпрямиться и с силой прижимаю к себе, при этом порывисто и непоследовательно двигаясь. Зарываюсь в темные волосы шатенки, натягиваю их, вынуждая Ким откинуть голову. Кончиками пальцем вожу по ее губам, с которых раз за разом, с каждым новым толчком срывается очередной стон, затем проникаю ими ей в рот, вынуждая облизывать и покусывать.
Наша кожа покрывается испариной, и чем дольше все это продолжается, тем отчетливее я понимаю, насколько мне мало этих прикосновений. Оставив рот Петерсон, хватаю ее за плечо, на котором когда-то красовалась свежая глубокая рана, и сжимаю его, питаясь воспоминаниями, вспыхнувшими перед глазами.
- Ты моя, Ким, - громко шепчу ей на ухо, целуя и покусывая его. – Моя собственность. Навсегда.
Комментарий к Новая грань совершенства.
Что ж, вот и долгожданное продолжение. Жду вашего мнения.
А также хочу добавить, что эту часть я посвящаю моему преданному читателю Nancy Dima, потому что развязка после событий, описанных в предыдущей главе, доставила мне немало хлопот в те времена, когда фик находился в процессе разработки. Пришлось отметать и сравнивать 3 варианта развития событий, подсчитывая и гадая, какой будет более оправданным и подходящим. Это, собственно, и есть те трудности бытия автора, о которых мы с вами и разговаривали. А вообще, может, уже на “ты”?
========== Время перемен. ==========
(Ким Петерсон)
Я не хочу вставать. Не хочу даже шевелиться, менять позу или разлеплять неимоверно тяжелые веки, но я должна.
Просто должна уйти отсюда и заставить себя больше никогда не возвращаться.
Как нельзя кстати настойчивый луч восходящего солнца падает мне на лицо, заглядывая в дом через не завешанное окно спальни Райли. Ядовито красный яркий свет давит на глаза, и мне приходится открыть их, после чего, прищурившись, я спешу оборвать скользящий сквозь комнату луч ладонью.
Райли по-прежнему находится рядом. Мужчина лежит на животе, почти полностью зарывшись лицом в подушку. Взъерошенная голова повернута к выходу, поэтому я не могу понять, спит ли он. Мне остается лишь надеяться, что я смогу проскользнуть мимо и покинуть дом незаметно.
Медленно, почти бесшумно соскальзывая с края матраса, ощущаю прилив ноющей боли на коже бедер, покрытых почти свежими царапинами, оставленными этой ночью. Взгляд невольно падает на оголенную спину мужчины, и я громко сглатываю. Что мешает мне убить его прямо сейчас? Найти ствол и пристрелить его, пока он спит.
Удивительно, насколько крепко эта идея укореняется в моем сознании, но чем дольше я смотрю на сильное мужественное тело Моллигана, взглядом скольжу по плечам, мускулистым рукам, спине и бедрам, тем сильнее понимаю, что даже при всем своем желании освободиться от него – попросту не смогу сделать этого. Неужели из этой ситуации нет выхода?
Но ведь выход есть всегда… Разве нет?
Отбросив ненужные мысли в сторону, заставляю себя подняться и, прихватив нижнее белье, осторожно – на цыпочках – покидаю комнату, на всякий случай бросив быстрый взгляд в сторону Райли. Кажется, спит.
Мне удается найти свои вещи в ванной комнате – там же, где еще вчера оставил их Моллиган. Я стараюсь не смотреть в зеркало, пока впопыхах натягиваю джинсы и блузку. Не знаю, что именно я боюсь там увидеть… Жалость в своих глазах? Нежелание уходить? К черту.
Бледные напряженные от волнения руки спешными движениями приглаживают потрепанные волосы, после чего, отыскав пистолет и верхнюю одежду на кухне, я спешу покинуть дом. Сотовый, оставленный на ночь в кармане пальто, показывает шесть пропущенных от Стоуна, а также 2 сообщения – одно из которых оказывается уже открытым – от него же. Значит, Райли все-таки заглядывал в телефон…
«И где ты? Только не говори, что опять что-то с телефоном. Ты не берешь трубку».
«Я был у тебя дома, Ким. Он пуст. Может, объяснишь? Почему ты снова так поступаешь?»
