Этот посох вполне мог быть оружием, хотя Палант и не была в этом уверена. Глаза чужака внимательно рассматривали её, но в его взгляде ничего нельзя было прочесть. Палант надеялась, что он не потерял к ней уважения, но, возможно, на самом деле он считал её жалким и слабым существом.
– Скажу тебе кое-что, – прервал он молчание. – Этого достаточно, чтобы знать. Чтобы служить вашим целям – и нашим целям. То есть войне с Яростью. Но история Друкати гораздо дольше и масштабнее, чем вы способны представить. Даже история их взаимоотношений с расой яутжа… очень долгая. Для нас ваша человеческая жизнь слишком коротка, мимолетна. Вы – шёпот в темноте, едва различимый. Сейчас я слышу твоё сердце… оно беспокойно бьётся, отсчитывая мгновения до смерти. Как будто торопится жить. Такими же Друкати показались бы мы, яутжа.
– Показались бы?
– Друкати давно здесь нет. Возможно, миллион лет назад кто-то из них и оставался, но с тех пор, насколько мне известно, все они ушли.
– Куда? В другую часть Галактики?
– Их время в Галактике закончилось.
– В другую галактику? Но это…
– Невозможно, – закончил за неё Калакта и мягко рассмеялся. – То же самое сказали бы ваши предки про норы всего тысячу лет назад.
– Яутжа там были?
– История яутжа – не ваше дело.
Палант уже начинала немного понимать интонации сложного и абсолютно чужого для людского уха языка яутжа. Ей показалось, что старейшина произнёс это довольно холодно, едва ли не злобно.
– Извините, – поспешила сказать она, и планшет перевёл.
Старейшина, похоже, принял извинения.
– Но даже несмотря на то, что Друкати давно ушли, их влияние сохраняется, – пальцы Калакты крепче сжали массивный набалдашник посоха. – Их воля.
Палант казалось, что она догадывается, что он хочет сказать.
– Это то, что Якита обнаружила в памяти андроида. Следы их присутствия. Тот мир, который основатели Ярости назвали «Зенитом», и странные создания, которых обнаружили в его глубине.
– Да, – сказал Калакта. – И останки. Даже яутжа не находили ничего подобного.
Палант нахмурилась, пытаясь понять. Она решила, что стоит попробовать…
– Вы боитесь Друкати?
– Боимся того, чего уже здесь нет?
Палант склонила голову набок.
– Возможно, – признал Калакта со звуком, который можно было счесть за вздох.
Палант понимала, что ему нелегко признаться, что он боится, потому что страх означает слабость. Она почувствовала, что старейшина открылся перед ней больше, чем хотел, и для неё это стало особой честью. Но его признание породило страхи и в ней.
– Они действительно способны влиять на события? Если они так далеко, если они действительно давно ушли, то какой в этом смысл? Какова цель?
– Этого я сказать не могу. Мне кажется, что некоторые вещи, которые они оставили после себя – те, что нашла и использовала Ярость, предназначались для того, чтобы не дать другим расам стать более…
– Воинственными?
Калакта поднял голову вверх, словно совещаясь с небесами.
– Развитыми, – закончил он.
– Они в прошлом воздействовали на яутжа?
Он посмотрел на неё, но ничего не ответил.
– Но Ярость пока никуда не делась. И мы по-прежнему должны с ней бороться.
– Если Друкати помогают им, пусть и пассивно, то они непобедимы.
– Нет, – возразила Палант и принялась в задумчивости расхаживать туда-сюда, позабыв, что она не в джунглях и что этот огромный чужак находится далеко от нее. Изображение слегка исказилось, воздух уплотнился, и невидимая сила подтолкнула её на
