– Нет, – ответила Якита, поняв, к чему она клонит. – Конечно, нет. Если он взорвётся, то разрушит всю нашу базу.
Наконец Иза добралась до сердца. Оно было ещё тёплым – не настоящее сердце, а то, что она называла сердцем андроида. Его центральный орган. Если мозг хранил данные и выполнял различные операции, то этот орган поддерживал жизнедеятельность. Оторвав подключенные к сердцу датчики, Палант вынула его из грудной клетки.
Оскар испустил нечто вроде глубокого вздоха.
Иза крепко держала в руках сердце, ощущая его потенциал. Внутри его скрывались жар звезд и холод глубокого космоса. Ядерное устройство самоуничтожения, а также нечто, что, по её мнению, позволяло андроиду командовать смертоносной армией ксеноморфов.
Возможно, оно поможет им закончить войну.
– Оно становится теплее.
– Не может быть, – сказала Якита. – Оно отключено. Оно уже не является его частью, а все остальные системы под моим контролем.
– Да пошла ты куда подальше со своими системами! – в сердцах воскликнула Палант.
Планшет перевёл её выкрик серией резких щелчков и хрипов. Палант не была уверена в том, что в языке яутжа имеются похожие выражения.
Оскара сотрясали непрерывные судороги, он соскальзывал со стола, оставляя след из белой крови и еще какой-то густой липкой жижи, капающей на ноги Палант. Глаз его широко распахнулся и замер, неожиданно лишившись всякого выражения. Иза ни на секунду не забывала, что они исследуют машину, но до сих пор андроид проявлял какие-то качества личности, и, казалось, что они имеют дело с подобием человека…
– Жжется! – воскликнула она и повертела сердце в руках, чтобы убедиться, что к нему ничего не подключено.
Интересно, есть ли у него слабые места? Если попытаться разорвать его руками, оно откроется? Она стала надавливать в те места, в которые подключались датчики.
На ощупь сердце было плотным – податливым, но слишком прочным, чтобы его разорвать. Из небольших отверстий сочилась белая кровь.
– Палант! – крикнула Бествик. – Защитное поле! Отключи…
Послышалось гудение, и синеватое сияние погасло.
– Назад!
Якита подхватила её под руки и откатилась назад, стараясь не задеть остальные образцы в лаборатории.
– Плазма! – услышала Палант и поняла, что нужно закрыть глаза.
Волна жара окатила ее, ударила в лицо и грудь. Якита развернулась и заслонила её своим телом. Палант открыла глаза и увидела, как на стенах лаборатории в огне плазмы пляшут их вытянутые тени.
В руках она до сих пор сжимала сердце.
«Увижу ли я взрыв? – подумала вдруг она. – Будет ли у меня время заметить, как сердце разваливается на части и как в моих руках вырастает новое солнце?»
Конечно же, ничего она не заметит. При ядерном взрыве её глаза и мозг разлетятся на атомы со скоростью света.
Потом…
– Остывает, – сказала она. – Замерло.
Теперь сердце действительно покоилось в её руках безжизненным влажным комком.
Якита медленно повернулась и поставила Палант на ноги. Теперь можно было посмотреть, что произошло.
Оскар и стол исчезли, сплавившись в одну бесформенную массу. Морпехи выглядывали из-за других столов, сжимая в руках оружие.
Винтовка Хэлли слегка дымилась.
– Иногда дела лучше всего решать по старинке, – сказала она.
Палант снова закрыла глаза и тяжело выдохнула.
– Только не говори, что эта штуковина теперь бесполезна, – сказала Бествик.
– Пожалуй, кое-что можно сделать. Если мы найдём их «Макбет», проберёмся на него, победим защитников…
– Без проблем, – отозвался Шпренкель. – Только скажи где.
Палант беспомощно смотрела на сочившуюся белой жидкостью мышцу у себя в руках – всё, что осталось от андроида.
Якита заговорила.