– Вы в порядке? – прохрипел он, пытаясь разглядеть Уивер, но дым ел глаза и не давал этого сделать. Капитану был нужен ответ. Его лицо было залито кровью, инстинкт подсказывал, что кровь – чужая, и ему был очень нужен ее ответ!
– Уивер! – окликнул он громче.
Протянув руку в сторону, он нащупал ее бедро. Значит, журналистка все еще сидит рядом, пристегнутая к креслу…
– Да, вроде бы все о’кей.
Конрад протер залитые слезами и кровью глаза, отстегнулся от сиденья и взглянул в сторону противоположного люка. Бортстрелок исчез вместе со своим «Браунингом». От него остались лишь пятна крови.
– Сливко, оставайся на месте, – сказал Конрад, еще не зная, жив ли хоть кто-нибудь из пилотов. – Мы висим, застряли в деревьях.
Уивер тоже пыталась отстегнуться, но замок ее ремня заклинило, а времени терять не стоило. Конрад выхватил нож, наклонился к женщине и разрезал ремень безопасности.
Подобравшись к двери, оба начали спуск. До земли оказалось всего футов десять – их «Хьюи» повис почти горизонтально, улегшись брюхом на два сломанных ударом корпуса дерева. Скорее всего, они-то и смягчили удар.
Оказавшись на земле, Конрад потянул носом воздух. Авиационным топливом не пахло – по крайней мере, пока. Он поднял взгляд к кабине:
– Сливко! Что с пилотом?
– Мертв.
– Сможешь выбраться?
Ответа не последовало.
– Сливко! – крикнула и Уивер.
Тот осторожно выглянул из кабины сквозь проем люка. Ужас в его взгляде был смешан с восторгом от осознания, что он жив.
– Давай вниз, – сказал Конрад. – Надо уходить.
Пережив катастрофу и почувствовав под ногами земную твердь, он вновь обрел уверенность в себе. Как ни смешно – учитывая, что нескольких десятков человек, скорее всего, погибли, а все вертолеты до единого уничтожены гигантским чудовищем, – но на душе стало спокойно. В воздухе его судьба зависела от посторонних. Теперь же он снова мог решать за себя сам.
Настало время разобраться, что за чертовщина творится вокруг.
Сливко, с ног до головы залитый кровью, неуверенно пополз вниз по стволу поваленного дерева.
– Уивер, помогите ему, – велел Конрад. – А мне нужно подняться повыше.
– Что? Вы серьезно?
– Скоро вернусь.
Он сделал шаг, но Уивер схватила его за плечо.
– Конрад…
Все, что она хотела сказать, было видно в ее взгляде, но сейчас было не время. Позже непременно возникнут и недоверие, и шок, и скорбь.
Не говоря уж о страхе.
– Я понимаю, – ответил он.
Кивнув, она разжала руку. Он углубился в заросли и спрыгнул в глубокую вмятину – след, оставленный огромной ногой. Пройдя поперек следа, он выбрался наверх с другой стороны. В воздухе отчетливо пахло зверем – словно от мокрой собаки, которую давно не мыли. Тяжелый, влажный дух едва не валил с ног. «Вот как пахнут немытые ноги горилл», – подумал он, сдерживая смешок.
На земле и листьях вокруг обнаружилась и кровь. Много крови. Неудивительно, что эта зверюга взбесилась.
Конрад побежал, пробиваясь сквозь густой подлесок – по возможности вверх по склону. Внимательно глядя вокруг, Конрад немедленно понял, что многие виды местной растительности ему незнакомы. Он служил в джунглях трех континентов, но таких джунглей не видел никогда. С ветвей огромных деревьев свисали лианы и стебли ползучих растений. Путь преграждала плотная завеса широких листьев – упругих и скользких на ощупь, точно резина. На нижних ветвях пышно цвели растения-паразиты… Несмотря на редкостную красоту вокруг, Конрад был совершенно сбит с толку.
Склон сделался круче, и он полез наверх. Опасаясь, что времени у него совсем немного, он торопился, как мог, и не обращал внимания на быстро иссякающие силы. Адреналин подхлестывал, гнал вперед. А к изнурению было не привыкать. Оно даже радовало: чувствуешь усталость и боль – значит, несмотря ни на что, ты жив.
