волосы, а морщинистое лицо свидетельствовало о богатом жизненном опыте.
«Ох, только бы она не оказалась нужным нам чиновником!» – сокрушенно подумал Локк.
– Это вы неожиданно появились! – возмущенно сказала старуха. – Как разбойники с большой дороги.
– Ну что вы, сударыня, какие же из нас разбойники, – примирительно произнес Локк.
– Вы, может, и не разбойник, а вот приятель ваш – настоящий громила, солнце застит. Олухи! – Она недовольно оправила платье и, ворча, ушла прочь.
– Никорос, кто это был? – спросил Локк.
– Понятия не имею.
– Давайте-ка побыстрее в присутствие войдем, а то того и гляди собьем с ног какую-нибудь важную особу, потом хлопот не оберешься, – вздохнул Локк.
Судебное присутствие размещалось в небольшом особняке; в уютно обставленной приемной царила тишина, вид мягких кресел навевал дремоту. Одаренность Пералис, пышнотелая миловидная особа лет сорока, оторвалась от чтения каких-то бумаг и удивленно уставилась на Локка, Жана и Никороса, вошедших в кабинет.
– Простите, я принимаю с половины одиннадцатого. – Она недовольно тряхнула темными кудрями. – Почему вас секретарь впустил?
– Потому что не устоял перед моей очаровательной непосредственностью, – улыбнулся Локк, только что выплативший секретарю месячное жалованье. – Надеюсь, на вас она тоже произведет должное впечатление, – добавил он, усаживаясь в кресло у письменного стола.
Жан небрежно закрыл дверь кабинета, а Никорос стоял в сторонке, с любопытством разглядывая обои на стенах.
– Сударь, я не знаю, кто вы…
– Не далее как вчера вечером в этом самом кабинете вы подписали распоряжение, касающееся гостиного подворья Жостена, – начал Локк.
– Если вы поверенный господина Жостена, то вам должно быть известно, когда состоится очередное заседание…
– Мне известно, что каким-то чудом расписка о выдаче разрешения на продажу спиртных напитков в заведении господина Жостена бесследно исчезла. Смею надеяться, что произойдет еще одно чудо, и она снова появится. А еще мне известно, что чудеса стоят дорого.
Локк, подавив невольный вздох – действовать приходилось грубо и безыскусно, но времени для деликатного подхода не было, – провел рукой над столом, выложив на столешницу сверкающую дугу золотых монет, будто хвост кометы.
– По-вашему, это меня соблазнит? – возмущенно спросила Пералис, и Локк мысленно зааплодировал ее исполнению роли неподкупного чиновника. – Дача взятки должностному лицу преследуется по закону! В тюрьме у вас наглости поубавится.
– Ах, я в восхищении! – воскликнул Локк. – Прошу меня извинить, но я очень тороплюсь, поэтому продолжать ваши игры не намерен. Здесь ваше годовое жалованье, и такую же сумму вам будут выплачивать раз в неделю до окончания избирательной кампании. В обмен на это я прошу вас об одном – чтобы ни вы, ни ваши подчиненные не измышляли никаких оснований для вмешательства в дела партии Глубинных Корней.
– Что ж, – вздохнула Пералис и без всякого притворства спросила: – А если ваши противники сделают мне встречное предложение?
– Дайте нам знать, и мы немедленно удвоим ставку, – ответил Локк. – Больше от вас ничего не потребуется. Мы не просим вас усложнять жизнь нашим соперникам. Единственное, чего мы хотим, – чтобы нас оставили в покое. А вашим предыдущим… гм, покровителям объясните, что… ну, допустим, у начальства возникли определенные подозрения в вашей честности и последующая помощь с вашей стороны в настоящее время невозможна. Надеюсь, вас это устроит?
– Да, это весьма соблазнительно… – задумчиво сказала она.
– Не лукавьте, – отмахнулся Локк. – Соглашайтесь – и заработаете целое состояние.
– Договорились.
– Итак, вы обещаете, что судебный ордер, врученный Жостену, будет немедленно отозван, а все исчезнувшие расписки и платежи будут обнаружены или восстановлены, как только мы с друзьями покинем ваш кабинет?
– Безусловно.
– И если такое положение дел не изменится, то на следующей неделе я украшу ваш письменный стол еще одной золотой россыпью. А сейчас прошу нас извинить, нас ждут великие дела – нам нужно камни на вершину гор перетаскивать.
Как только все трое вышли из судебного присутствия, Никорос негромко заметил:
