Локк, кипя от негодования, с невероятным усилием воздержался от ответных (и бесполезных) оскорблений и заметил:
– Кроме нас, вам никто не поможет на свободу выбраться.
– А зачем мне сдалась эта ваша хваленая свобода? Мне и здесь неплохо: кормят, поят и кредиторы не докучают. Ну, отдам славному городу Эспаре руку… Так ведь невелика потеря – за долги с меня много больше стрясут.
– Как зовут вельможу, которого вы ударили? – спросила Сабета.
– Какая тебе разница? – завопил Монкрейн. – Вам что, от этого легче станет? УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА ВОСВОЯСИ!
– Эй, потише! – пригрозил стражник. – А то завтра в суд не на своих двоих пойдешь, а волоком потащат.
– Может, мне того и надобно, – заявил Монкрейн. – Давайте попробуем, а?
– Джасмер, – резко одернула его Сабета. – На меня посмотри, осел упрямый!
Монкрейн удивленно уставился на нее.
– Мне плевать, что ты о нас думаешь, – прошептала она. – Надеюсь, ты не забыл, кто такой наш наставник и какие люди за нами стоят. И если ты сейчас же не заткнешься, то мы… уйдем.
– Превосходно! – воскликнул Монкрейн. – Меня это вполне устраивает.
– Так вот, просидишь ты в этой башне свой год и один день, потом тебе руку отрубят и за ворота вышвырнут. И знаешь, кто тебя там встретит? Целая толпа разъяренных каморрцев, вот кто! Не мы вдвоем и даже не те трое, что сейчас ради тебя, межеумка, в этой поганой дыре торчат. Нет, встретят тебя злобные громилы, с которыми добром не договоришься, намнут бока, сунут в тесный ящик и повезут в Каморр. Так что тебе предстоит увлекательная десятидневная поездка. А потом…
– Погоди-ка… – начал Монкрейн.
– Ты, ссыкун, пораскинь своим скукоженным умишком, авось поймешь, что, кроме нас, других кредиторов у тебя нет. Ты кого об одолжении попросил? Нашего гарристу. Ты хоть представляешь, что это значит?
– Да…
– А по-моему, нет! Наш наставник пятерых человек тебе на помощь послал, чтобы тебя, дурака, из беды выручить. Все, что от тебя требуется, – обучить нас актерскому мастерству. Но ты, оглоед, по дурости решил, что обещание, данное гарристе, выполнять необязательно. Что ж, посидишь год в покое, фигляр безмозглый, а потом мы с тобой снова увидимся. Там и посчитаемся. Все, больше разговаривать нам не о чем. Пойдем, Лукацо.
Она отвернулась, и Локк, наградив Монкрейна кислой ухмылкой, последовал ее примеру.
– Стойте… – прошипел Монкрейн.
Сабета, не давая ему времени опомниться, с нажимом спросила:
– Как зовут вельможу, которого ты ударил?
– Булидаци, – ответил Монкрейн. – Барон Булидаци из палаццо Корсала.
– Почему ты его ударил?
– В подпитии был, – признался Монкрейн. – А он… Он на постоялый двор пришел, предложил мои долги выкупить и стать покровителем моей труппы.
– И за это ты ему в зубы дал? – ошеломленно переспросил Локк. – А нам, значит, сердце из груди вырвешь, если мы тебя отсюда вытащим?
– Булидаци – придурок! Надутый и чванный индюк! Щенок сопливый, не старше вас, а туда же – решил, что меня купить можно, как мебель в гостиную! Ему, видите ли, захотелось собственной труппой обзавестись! Да я актеров в труппу двадцать лет подбирал и в услужение ни к кому не пойду. Уж лучше в Плакучей Башне сгнию!
– Значит, чтобы труппу спасти, ты решил ему в морду дать? – изумилась Сабета.
– Да плевать ему на труппу! – сказал Монкрейн. – Труппа ему нужна, чтобы самолюбие пощекотать, чтобы перед расфуфыренными дурочками похваляться: мол, поглядите, какая у меня тонкая артистическая натура! Тоже мне, благодетель выискался! Щедрый он, видите ли… к девкам под юбки лазить. Нет, мне мое доброе имя дороже!
– Доброе имя… – с издевкой повторил Локк. – Между прочим, твои актеры тебя рады отдать диким зверям на растерзание!
– И я бы им помогла с превеликим удовольствием, – добавила Сабета. – Увы, к сожалению, нам тебя все равно придется отсюда вызволить. Ладно, посиди пока в темном каземате, держи язык за зубами.
– А завтра барон Булидаци отзовет свою жалобу из суда, – пообещал Локк.
– Что? Да ты, сопляк, хоть с ног до головы его оближи, он…
– Он тебя простит, – процедила Сабета, скрипнув зубами. – Потому что спасти тебя можно только так, и никак иначе. Ясно тебе? Значит, так оно и будет. А когда тебя выпустят, мы с тобой обсудим, что требуется для постановки «Республики воров».
