Еще дважды рядом свистели стрелы. Пущенные слабой рукой, на излете, они были безвредны.
Генерал преодолел гребень и остановился. Довольная улыбка осветила сосредоточенное и мрачное лицо.
Навстречу Такухати, переливаясь всеми оттенками пламени, спускалась огненная птица.
Сегодня фэнхун не играл в строптивца, поэтому высоту они набрали в считаные мгновения.
Далеко внизу грязным серым пятном посреди вод цвета аметиста лежал Кобу. По приказу всадника птица сделала круг, разворачиваясь грудью на северо-восток. Упругие струи встречного ветра били в лицо, несмотря на встроенную в седло магическую защиту.
Мия обвисла в объятиях Акио — неподвижная и холодная, словно уже готовилась расстаться с этим миром. За все это время девушка пришла в сознание лишь на мгновение, когда он усаживал ее в седло и затягивал ремни. Пробормотала в бреду «здравствуй, Хоно», — и снова отключилась.
Тревога за нее мешала мыслить трезво. Такухати с трудом сдерживался, чтобы поминутно не дергать повод, принуждая птицу лететь быстрее.
Так только загонишь летуна до смерти. Фэнхун и без того работал крыльями на пределе усилий.
Они успели преодолеть почти половину пути до Эссо, когда резкий порыв ветра ударил в спину, подбросил фэнхуна вверх. Птица замахала крыльями чаще, выравнивая курс. Генерал оглянулся и громко выругался.
За спиной сплошной черной стеной в проблесках молний надвигалась буря.
Дзиро! Акио еще раз выругался, вспомнив улыбчивого племянника Горо.
Генерал слышал, что мальчишка хорош в заклинании штормов, но чтобы настолько…
Эманации чужой силы носились в воздухе, чуть покалывали кожу голубыми искрами. Синий абрис магического пламени подсвечивал контур туч. От красоты и мощи стихии захватывало дух.
Налетевший вихрь подхватил птицу и седоков словно сухой лист, подбросил к небесам, а потом швырнул навстречу волнам.
Уже почти у самой воды фэнхун сумел выровняться, тяжело хлопая крыльями.
«Буря быстрее меня, — в мыслеречи птицы звучала обреченность. — Мы погибнем».
— Поговори мне! — сквозь зубы прошипел генерал, направляя летуна к скалистому островку посреди бушующего океана.
Это был крохотный клочок суши длиной в пару сотен шагов. Бури и шторма глодали его восемь из двенадцати месяцев в году, с корнем выдирали едва взошедшие деревца. Лишь в короткое северное лето островок оживал. Поросшие можжевельником скалы покрывались сорной травой, в которой изредка пламенели соцветия рододендронов. На камнях у воды любили отдыхать тюлени, а в скалах гнездились альбатросы и чайки.
Когда огненная птица опускалась на гальку у кромки воды, небо над островком уже почернело. Генерал, ругаясь, ослабил ремни, выдернул девушку из седла.
— К скалам, — скомандовал он.
Северный край острова вздыбливался беспорядочным нагромождением каменных глыб. Одна из них слегка нависала, образуя естественное укрытие. В выемке между камнями прятались прошлогодние птичьи гнезда, похожие на спутанные клубки сухой травы.
Акио с предельной осторожностью уложил Мию под навес и кивнул фэнхуну:
— Полезай туда.
«Что? В эту нору?» — Мыслеречь летуна была богата на интонации. Вне всяких сомнений, фэнхун оскорбился, услышав приказ.
— Будешь греть и защищать Мию, — прорычал генерал. — Быстро!
И, уже не обращая внимания на птицу, обнажил катану, чтобы вогнать клинок в землю меж камней.
Успел!
Налетевшая на островок мгновением позже волна скатилась по стенкам созданного Акио защитного поля, словно омыла гигантский невидимый пузырь. Ветер запел в скалах, все больше усиливая напор.
Такухати сосредоточенно сдвинул брови и положил руки на рукоять меча.
Ему предстояло в одиночку держать щит против бури.
