— Тебе приятно это, Мия? — Другой конец веревки скользнул вдоль шеи, свесился. Руки погладили грудь, снова совсем легко, поддразнивая.
Она не ответила. Признаваться в собственном возбуждении от подчиненной позы, веревки на руках и того, что случится дальше, было слишком стыдно.
Акио остановился. Медленно поднял с пола пояс от кимоно Мии:
— Закрой глаза.
Шелк охладил разгоряченное лицо, скрыл от нее мир. И сразу все ощущения усилились втрое. Властный охват веревки на руках, тяжелое возбужденное дыхание над ухом. Нежные, будто случайные прикосновения.
— Наслаждайся, — прошептал ей Акио на ухо, и Мия почувствовала, как веревка туже затягивается над грудью.
Это было сладко, волнительно и безумно возбуждающе. Полная беспомощность усиливалась невозможностью видеть происходящее. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в ушах отдавался ток крови. Как будто со стороны Мия услышала собственный протяжный возбужденный стон. И тут же прикосновение горячих губ к соску заставило ее дернуться, словно под действием разряда молнии.
И снова медленное заключение в путы. Акио лишал ее свободы неспешно, давая прочувствовать каждый узел, каждый виток веревки. Нежное пленение, прикосновения, поцелуи, шорохи, жесткая пенька на теле и хриплый мужской голос, рассказывающий, как Мия соблазнительна и прекрасна. На этот раз она полностью доверяла мужчине рядом, и оттого ощущение собственной зависимости, беспомощности было пьяняще сладким и ярким.
Мия зависла в каком-то странном трансе в полушаге от экстаза, чутко вслушивалась в шаги, шорохи, вздрагивала и стонала от случайных касаний и тяжело дышала, не зная, что последует в следующее мгновение. Она подчинилась, покорилась полностью, и не думая помышлять о сопротивлении или мольбе. Приняла право мужчины здесь и сейчас распоряжаться ее телом и ее наслаждением.
Отдавшись полностью чужой власти, Мия почувствовала себя свободной. Она верила, что Акио не причинит ей боли или вреда. Не было ни тревоги, ни страха, и даже стыд отступил. Осталась только темная бездна удовольствия, над которой она балансировала по его воле.
Руки, неспешно связывающие ее тело — виток за витком, узел за узлом… Невозможно было предугадать, что Акио пожелает подарить Мии в следующее мгновение: нежные, едва ощутимые поглаживания, горячие поцелуи, прохладную ласку дыханием или новый узел на стягивающих тело путах.
Кровь пульсировала в висках, по коже прокатывались горячие волны, невыносимо хотелось ощутить прикосновение веревки там, внизу, между раздвинутых бедер. Да что веревка! Если бы Акио сейчас просто погладил ее там — так, как он умел, массирующими, мягкими касаниями, она бы достигла желанного блаженства. Но он словно догадывался о ее состоянии и не торопился.
Веревка оплела талию, спустилась чуть ниже, к выступающим косточкам на бедрах.
Акио на мгновение отступил полюбоваться на свою работу и понял, что не сможет продолжить. Не сегодня, не в этот раз. Мия стояла на коленях на футоне. Завязанные глаза, полураскрытые в экстазе губы. Она часто дышала, маленькая девичья грудь поднималась и опускалась. Волосы прилипли к влажной шее, от плетения черной веревки на бледной коже невозможно было оторвать взгляд. Связанная и покорная, полностью доступная для него одного, она была невероятно, невозможно соблазнительной и желанной.
Его! Только его — она никогда не принадлежала другому! Его сокровище!
Спутались мысли, не осталось ничего, кроме тяжелой и жаркой пульсации в паху. Он опустился рядом, почувствовал, как девушка вздрогнула, и прошептал: «Не бойся!».
— Я не боюсь. Пожалуйста, господин… я так вас хочу!
Мия почувствовала, как сильные руки приподнимают ее и усаживают на мужчину сверху. Прикоснулась обнаженной грудью к его груди. Она любила эту позу, в ней Мия сама могла задавать темп, но сейчас, когда на глазах повязка, а связанные за спиной руки лишают равновесия, это было не так просто.
Ощущение возбужденной плоти между ног заставило ее заерзать.
— Расслабься и слушайся, — приказал Акио в ответ на ее голодное поскуливание. Осторожно приподнял девушку за бедра, и в следующее мгновение Мия ощутила, как он входит в нее.
Подчиняясь направляющим движениям его рук, она опустилась. Поднялась и снова опустилась с тихим стоном. Удовольствие нарастало, приближалось неудержимо, подобно цунами. Мия парила в черной пустоте, плавилась в почти болезненном наслаждении,
