– Леда, успокойся! – Эрис изогнула бровь. – Она же не знала, что вы здесь.
– Я не с ней разговариваю, а с тобой! – Лунный свет мягко ложился на кремовый шарф от «Кальвадор», который мистер Коул подарил Эрис, и Леда потеряла остатки самообладания. – Как ты смеешь смотреть мне в глаза?
– Эрис! – выкрикнула Эйвери. – Спускайся, пожалуйста!
Та взглянула на девушку, ради которой залезла сюда, потом на Леду. Почему-то Эрис излучала уверенность.
– Полагаю, ты все узнала, – ровным тоном проговорила она, не отводя взгляда от Леды. – Тебе отец рассказал?
– Не желаю с тобой разговаривать!
Леда исступленно сделала шаг назад, ближе к краю крыши.
Эйвери подошла и встала рядом с Эрис. Девушки взволнованно переглянулись.
– Леда, – с испугом взмолилась Эйвери, – прошу, отойди оттуда, и мы обо всем поговорим.
Но та смотрела на Эрис, не в силах оторвать взгляда от шарфа. Как только бесстыдница смеет ходить на людях с этой вещью, подарком от женатого мужчины? Разве ей не стыдно?
– Что с тобой не так? – завопила Леда. – Почему ты не можешь оставить мою семью в покое?
На грани отчаяния, она отступила еще на шаг. Они в буквальном смысле загоняли Леду в угол, эти две твари, которые притворялись ее подругами. Одна завела интрижку с ее отцом, а вторая украла единственного дорогого ей парня. Судьба сыграла с ней злую шутку, послав таких дрянных подруг, лихорадочно подумала Леда. Она порылась в кармане платья, пытаясь нащупать ксенпергейдрен. Ей нужно прояснить мысли, тогда она сможет понять, как разобраться со всем этим. Но в кармане оказалось пусто.
– Я знаю, что ты расстроена! – Эрис тоже повысила голос. – Мне жаль, ясно? Я понимаю, как это странно. Но я никому не скажу. И больше не стану встречаться с… – она слегка запнулась, – твоим отцом, никогда. Обещаю.
– Забирай свой дурацкий шарф и проваливай отсюда!
Леде хотелось заплакать, закричать или разорвать Эрис на части – но только не стоять здесь и слушать, что Эрис встречалась с ее отцом. Будто сегодня не хватало других проблем.
Эрис оказалась рядом с ней, достаточно близко, чтобы Леда могла стащить шарф с ее шеи. Из-за стимуляторов сердце билось громко и четко. Они обе находились в опасной близости от края. Эйвери кричала, умоляя их вернуться.
– Для меня все тоже не просто, понятно? – пробормотала Эрис и посмотрела Леде в глаза. – Прошу. – Она притронулась к ее руке.
Это было последней каплей.
– Я сказала, не трогай меня! – Леда в гневе оттолкнула Эрис.
И тут смутно различила новые шаги на лестнице.
Эрис качнулась назад, как в замедленной съемке, высоченные каблуки подогнулись.
Казалось, сейчас девушка обретет равновесие. Леда даже потянулась к ней, но было слишком поздно: Эрис падала. Ее красивое лицо исказилось от ужаса, глаза распахнулись. Леда смотрела, как Эрис несется навстречу земле, а вокруг нее развеваются складки алого платья, шарф трепещет на ветру, как бесполезный белый флаг. Она выглядит необъяснимо прекрасной, со странным равнодушием подумала Леда. Крошечная фигурка все глубже проваливалась в темноту жившего внизу города.
Даже когда Эрис скрылась из виду, Леда не отвела взгляда.
Вечность спустя до Леды дошел ужас произошедшего. Она закрыла лицо ладонями и заорала.
Вдалеке над горизонтом показалось солнце, протягивая свои дерзкие красные пальцы к отступающей темноте.
Взглянув на небо, Леда увидела лишь тошнотворно-красный цвет свежей крови.
Ватт
Ватт смотрел и не верил глазам.
Он пробирался сквозь толпу на вечеринке, спрашивая у всех, не видел ли кто Эйвери или Леду. В итоге парочка первокурсниц с испуганным видом указали ему в сторону кухни. Он заметил открытую дверь в кладовую и лестницу, ведущую наверх, в темноту. Желудок скрутило, несмотря на настойчивые советы Нади: «Поднимайся туда. Сейчас же».
Забравшись наверх, Ватт увидел кричащих друг на друга Леду и Эрис. Эрис потянулась к Леде, но та отпрянула, отталкивая девушку. А потом Эрис упала – соскользнула с края Башни и исчезла в темноте. Ватт представил, как она несется к земле, беспомощно раскинув руки. Если ей повезет, она умрет от разрыва сердца еще в воздухе.
При мысли о том, как будут выглядеть останки, парня замутило.
Леда по-прежнему стояла на месте и смотрела вниз, с пустым взглядом и открытым ртом, застывшим в бесконечном вопле. На
