отпечатков пальцев и даже пересадки сетчатки. По слухам, он мог сделать что угодно. Но когда Ватт объяснил ему, чего хочет, доктор покачал головой.
– Невозможно, – пробормотал он.
– Вы уверены? – настойчиво спросил Ватт и сунул руку в карман, чтобы достать Надю.
Корпус компьютера обжигал ладонь.
Смит невольно подался вперед и ахнул:
– Хотите сказать, это и есть квант?
– Да.
Ватт ощутил прилив гордости. Надя определенно производила впечатление.
– Хорошо, – нехотя сказал Смит. – Я попытаюсь. – Он стянул с ладони хирургическую перчатку и подал руку. Ватт заметил у доктора шесть пальцев. – Улучшаю двигательную функцию, – похвастался тот, заметив взгляд Ватта. – Помогает при операциях. Сделал сам, левой рукой.
Ватт пожал шестипалую ладонь доктора и передал ему Надю, молясь, чтобы этот безумный план сработал.
Прислонившись к стойке бара в «Пульсе», Ватт провел пальцами по бугорку над правым ухом – единственному напоминанию о том дне. Порой парню не верилось, что операция удалась. Теперь Надя всегда была с ним: Смит поместил ее в височную долю, где квант подпитывался пьезоэлектрической пульсацией системы кровообращения. В итоге власти так и не задали ему вопросов, но так было спокойнее. Случись что-нибудь непредвиденное, никто не додумается искать компьютер у Ватта в мозгу.
– Часто здесь бываешь? – спросила любительница мартини с чернилами кальмара.
Девушка сделала глоток, и лиловая жидкость перекатилась по бокалу, словно надвигающаяся буря.
На линзах Ватта тут же высветилось несколько сообщений: девушка была на год старше, училась в местном колледже, специализировалась на искусстве.
– Люблю приходить сюда и наблюдать, – сказал Ватт. – Помогает в творчестве.
– Так ты творческая натура? Чем занимаешься?
Ватт вздохнул:
– Раньше в основном я работал с инсталляциями трехмерных скульптур, но, кажется, слегка зациклился. Подумываю внедрить в работу звуковой материал. Отчасти я здесь поэтому – слежу за реакцией посетителей на музыку. – Ватт повернулся и посмотрел на девушку. Она заморгала под его напористым взглядом. – А ты как думаешь?
– Полностью согласна, – прошептала незнакомка, хоть он и не высказал никакого мнения. – Ты словно читаешь мои мысли.
Ватт никак не ожидал, что встроенная в его мозг Надя даст такой побочный эффект – станет его секретным оружием для завоевания девушек. До операции шансы Ватта оценивались не выше среднего. И дело не во внешности: он был довольно симпатичным, с золотисто-оливковой кожей и темными глазами, ему лишь немного не хватало роста и уверенности в себе. Присутствие Нади все изменило.
Конечно, здесь, на средних этажах Башни – почти на милю выше их с Дереком родного этажа, – все могли позволить себе приличные линзы. Они давали возможность просматривать информацию, пока ты с кем-то разговаривал, правда, вопрос приходилось задавать вслух. Линзы имели голосовое управление, за исключением некоторых установленных команд: кивок – принять входящий вызов, моргание – сделать снимок. Считалось нормальным что-то бормотать себе под нос, едучи в Межтрансе или сидя дома, но отдавать команды во время разговора было не слишком уместно.
С Надей все обстояло иначе. Поскольку она находилась у Ватта в голове, они могли общаться посредством так называемой транскраниальной телепатической связи: он мысленно задавал вопрос, а Надя отвечала. Когда Ватт беседовал с девушками, она следила за ходом разговора и незамедлительно снабжала его важной информацией.
В случае с любительницей экзотического мартини Надя меньше чем за десять миллисекунд изучила досье девушки. Взломала фликеры, нашла каждое место, где та регистрировалась, всех ее друзей, даже просмотрела все двенадцать тысяч страниц ленты новостей и просчитала, каким образом Ватту поддерживать беседу. Он был спокоен и уверен в себе на все сто, поскольку всегда знал, что сказать.
Девушка с мартини окинула его внимательным взглядом, лениво поглаживая ножку бокала. Ватт молчал, осведомленный, что ей не нравятся настойчивые парни и что она любит сама делать первый шаг. Как она, собственно, и поступила.
– Может, уйдем отсюда?
Хоть девушка и была сногсшибательной, Ватт не ощутил радостного волнения.
