что у фехтов всё проще происходит.
– Так-так, и что, по-твоему, из этого следует? – Взгляд у Мёртвого Деда был такой, как будто он следил за поплавком, чтобы вот-вот подсечь. Так он смотрел в бою, рассеянно, но внимательно, чтобы расположить и поймать противника в нужный момент. Андрей знал это точно, он видел в учебных боях этот взгляд.
– Ох… ну, если рассуждать логически, Мидгард и Умирающая Земля отличаются тем, что в последней стреляют, а в первом рубятся. Холодное оружие отличается от огнестрела тем, что оно больше зависит от умения человека, им владеющего. Значит, в Мидгарде игроки сильнее развивают какие-то качества в себе, которые помогают им перейти на новый уровень. Всё так?
– Вот ты сам и ответил на свой вопрос.
– Что? Погоди-ка, я не понял. Как это ответил?
– Ну повтори, что ты сам сказал.
– Что игроки в Мидгарде развивают какие-то качества в себе.
– Именно.
– Подождите, я понимаю, но… не понимаю. Что же мне надо улучшить?
– Себя.
Андрей встретил Спица у «Дома невообразимых наслаждений». Вид у того был достаточно свежий, но движения и речь были слегка заторможены.
– А, ты тут, Андрей, здорово, а где ты был всё это время?
– Я курс обучения проходил у Доброго Ангела.
– Да? Круто, это верное дело, я тоже всё думаю пару спецкурсов пройти, да всё никак не соберусь. Ладно, двинули, Хетцер нас ждёт. Сейчас только доэкипируемся, через Багровые Болота всё-таки пойдём.
Спиц и Казаков вошли в Игровую зону, прямо в гущу плавней, рядом с тем местом, где оборудовали тайник. Схоронка оказалась не тронута, а значит, изрядный запас пищи и боеприпасов остался лежать, плотно упакованный в плащ-палатку, до лучших времён.
Осторожно, чтобы не привлечь внимания снайперов или секретов, игроки стали отходить к Багровым Болотам. Андрей несколько раз бросил взгляд на гидроузел: картина, к его удовольствию, говорила, что их усилия не пропали даром. Важный пункт окружали проволокой в три ряда, окапывали траншеями, всюду мелькали гильдейские солдаты в серо-белой форме, оборудовали позиции. Да, их атака вынудила Гильдию отвлечь немало сил на укрепление обороны Гидроузла, наверняка и в других важных точках проводится похожая работа. Это даст передышку Красным Орлам на несколько месяцев, но не более. Ведь даже Андрей понимал, что лучшая защита – это нападение.
Со Спицом они шли след в след топкой почвой, пока растительность не стала реже. Тогда они экипировались: натянули резиновые чулки, противогазы и уже к вечеру вступили в заросли красного камыша. В темноте особенность Багровых Болот была не видна, но всё равно странность этого места чувствовалась… чем может ощущаться окружающая среда в ОЗК и противогазе? Андрей не мог ответить на этот вопрос, но тем не менее разницу чувствовал. Может, звуки, может, сопротивление воздуха было другое, но он твёрдо знал, что почувствовал бы разницу, даже если бы не видел заранее красного камыша. На плече затрещал счётчик Гейгера, Спиц вскинул кулак: приказал остановиться. Интересно, от кого они так пытаются уйти – от радиации? Дозиметр перестал трещать, и игроки продолжили движение.
Небосвод над головой, заполненный россыпью ярких мерцающих звёзд, составляющих незнакомые созвездия, только добавлял всему вокруг странности, чуждости… В Мидгарде Андрей такого не ощущал.
Он шёл вслед за своим другом по загадочной таинственной территории, вокруг царила тишина, не было ни единой души, ни единого живого существа (возможно!). Это был их путь, и территория кругом тоже принадлежала им, и они имели право по ней идти, пока кто-нибудь не преградит им дорогу. Кажется, Казаков начал понимать, что такое быть сталкером.
Опять затрещал датчик, но теперь к нему, впервые за весь переход, добавился звук с Багровых Болот: барабанный стук, как будто кто-то долбил по дереву. Спиц и Андрей остановились как по команде. Фонарей они не включили: ущербная луна и яркий небосвод давали достаточно света.
Вообще, прикольно, идёшь ты по незнакомой радиоактивной территории, на чужой планете, населённой всяческими чудищами, ночью. И вдруг стук вдалеке – что может лучше сказаться на нервах? Только тихий шелест камыша после этого. Андрей повертел головой – везде лишь покачивающийся на ветру камыш. Он не мог видеть, но почему-то знал, что лесной кот на его руке напрягся.
