шутливый подзатыльник.
Праздничные дни я откровенно маялся бездельем. Мелькнула было мысль, что не мешало бы перепечатать заранее Акунина, пока в «ридере» ещё жив аккумулятор, а то где я его буду искать? Припрусь такой весь из себя в магазин «Электроника», вытащу гаджет и начну требовать к нему аккумулятор? То-то продавцы удивятся!
К слову, Валя призналась, что всё-таки обнаружила электронную книгу, забравшись в сумку, когда меня не было дома. Но не поняла, что это такое. Пришлось срочно придумывать версию, что это миниатюрный магнитофон, подаренный мне Слободкиным, чтобы я мог записывать рождавшуюся в голове мелодию. Хорошо ещё, Валя не попросила продемонстрировать, как он работает, иначе я спалился бы моментально.
Мысль начать работу с текстами Акунина побыстрее была здравая, однако объёмы того, что мне предстояло сделать, впечатляли, даже страшно было подумать, как я буду всё это перепечатывать. Этак я полгода из-за пишущей машинки по вечерам вылезать не буду.
Ну а куда деваться?! Сам поставил себе задачу, сам и буду её решать. Мало ли, что и как в будущем сложится, а НЗ в виде рукописей пусть себе лежит дома в столе. Если в жизни страны ничего кардинально не изменится и к власти в 1985-м придёт Горбачёв и затеет перестройку, то акунинские вещи можно будет нести в печать. А если… Нет, пятнистого на пост генсека никак нельзя, нужно протаскивать кого-то другого. Правда, как я это буду делать, даже став, к примеру, известным писателем, совершенно не представлял. Писатель – не член политбюро, а я даже и не член партии, куда, собственно, особо и не стремлюсь.
Кстати, может, очередное письмишко в ГРУ состряпать? Написать нечто о Михаиле Сергеевиче, намекнуть кое на что… Да уж, мечтать не вредно. Нужно выходить на кого-то из больших дядек и открывать карты. Я снова начал перебирать в уме фамилии и вновь пришёл к выводу, что наибольшее количество баллов по моей шкале набирает руководитель Белоруссии Машеров. Но как до него добраться, как войти в доверие? Я уже и Брежневу руку жал, а Петра Мироновича ещё в глаза не видел.
Блин, сколько всего нужно сделать, а время поджимает. Это только кажется, что страна увязла в болоте застоя, а часы-то тикают, и каждый день приближает мою родину к краху, из которого будет пытаться её вытащить Путин чуть ли не в одиночку. Разве что на Шойгу он сможет опереться в будущем, а по большому счёту вокруг него те же карьеристы и коррупционеры, имя которым – легион. Иногда ВВП мне напоминал своего рода Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами. А тогда, получается, Шойгу – Санчо Панса? Забавное сравнение, Сергей Кужегетович совсем не похож на толстого весельчака, оседлавшего осла.
Но на самом деле смешного тут мало. Не хочется доводить страну до такого, ой как не хочется… А потому, дорогой ты наш Сергей Андреевич, изволь подобрать сопли и вперёд, грудью на вражеские амбразуры. Может, ещё и повезёт остаться в живых, а не повезёт – оставишь о себе воспоминания в виде книг, песен… и сына. Или дочери? А-а, не важно, родила бы уже, что ли, Валюха быстрее! Срок у неё – конец января или начало февраля, и я наконец возьму на руки закутанного в пелёнки нового гражданина СССР.
Глава 31
Следующий месяц оказался насыщен событиями, сменяющими друг друга с калейдоскопической быстротой. Главным, безусловно, стало рождение сына, случившееся 30 января. Сына, как я и хотел! Даниил Сергеевич, по-моему, вполне прилично звучит.
Всю ночь с 29 на 30 января я просидел в приёмном покое больницы имени Семашко, не находя себе места. И когда наконец в половине третьего утра мне, уже державшемуся из последних сил, объявили, что я стал отцом очаровательного малыша весом 3200, моему счастью не было предела!
К Валентине, понятное дело, не пускали. Только на следующий день, кое-как отоспавшись и оказавшись со скромным букетом под стенами роддома, я наконец смог лицезреть в окне второго этажа улыбающуюся супругу с кульком на руках. Валя развернула кулёк в мою сторону, и я увидел маленькое розовое сморщенное личико, к которому тут же преисполнился невероятной нежностью. Да и к любимой тоже, подарившей мне это чудо. Заодно и ко всему миру, к каждому прохожему, к каждому деревцу и кустику, каждой падающей с неба снежинке… Охренеть, это же надо было кануть в прошлое на 40 лет, чтобы испытать радость отцовства!
А до того я ещё раз встретился с Мясниковым, который за новогодние праздники не только осилил мою очередную повесть, но и внёс карандашом на полях рукописи правки и дополнения. Причём все его замечания оказались по делу. Когда я предложил забрать рукопись и заново её перепечатать уже с его правками, Георг Васильевич заявил, что не хочет меня напрягать лишний раз, а поручит это дело своей секретарше, которая всё равно большую часть времени бьёт баклуши. А если точнее, то вяжет носочки и шарфики.
– Когда будет готово, при первой оказии, как окажусь в Москве, заеду в издательство «Художественная литература», – поделился планами второй секретарь обкома КПСС. – Со своим знакомым я уже созвонился, он всё организует в лучшем виде. В том
