зовом Эстен? Но я не могла. Не сейчас и не здесь. Выбегать и помогать раненому доброму народцу на глазах Бридиана и его Зовущего было рискованно. Уже несколько из них смотрело в мою сторону. Я мысленно извинилась перед бабушкой, научившей меня ремеслу целителя, а потом перед Толегом. Я опустила голову и пошла к внешним вратам.
- Что я слышу? – Бридиан управлял голосом лучше Флинта. – Ты перечишь приказам короля?
Шум заглушил остальные слова Бридиана. И я была у ворот. Страж, мужчина, чью лодыжку я недавно вправляла, подошел ко мне. Пока я объясняла свое дело, я рискнула оглянуться через плечо. Раненое существо поднялось на ноги, жидкость текла из его раны. Он сделал два неровных шага, а потом рухнул и больше не двигался. Добрый народец громко всхлипнул, они не только признали потерю, но и были в ужасе от всего.
Я заметила лицо Флинта. Он не сдерживался, его лицо исказилось от гнева.
- Приказам, что ведут к этому, - сказал он холодным и ясным голосом, - я не следую.
- Я вернусь быстро, - сказала я стражу. Мой голос дрожал, как ива под осенним ветром.
- Уверена, что справишься одна?
- Я буду в порядке.
- Мы будем ждать, - он посмотрел на тренировочное поле с мрачным видом, но не прокомментировал. Он открыл врата, и я вышла.
Я пересекла лагерь, реку и пошла в лес, не замечая дороги. Я думала о случившемся. Флинт приказал Бридиану и Эстену убраться с поля. Он сказал, что не слушается приказов короля. Он обрек себя на смерть.
На холме, под деревьями, что стали пышными, готовясь к лету, я села на камень и позволила себе плакать за Флинта, за павших, за всех. И я плакала от паники. Но не долго. Мне нужно было позвать Шалфей, а для этого нужно уйти подальше от крепости и ужасов. И мне не стоит задерживаться. То, что случилось с ролью Флинта, сейчас уже подошло к концу, а свою роль я должна была доиграть.
Я нашла ручей и пошла вдоль него на запад, собирая травы, что просил Толег. Я уже была довольно далеко, чтобы позвать Шалфей. Я срезала ясменник и услышала тихий кашель сзади. Я резко обернулась и увидела знакомую фигурку, ее глаза-бусинки смотрели на меня, волосы были серо-зеленым облаком вокруг мудрого лица. Не нужно было звать, Шалфей уже пришла.
Я уронила корзинку, рассыпав травы, и упала на колени, обнимая ее.
- Шалфей! Я так скучала!
- Айе, девочка, айе, - она погладила меня по руке. – Хватит плакать, на это нет времени. Есть важные проблемы.
- Флинт… я должна рассказать о Флинте! – слова вырывались из меня. – Он совершил нечто ужаснее, и теперь его… Когда я уходила, он… осудил приказы короля, он…
- Глубоко вдохни, Нерин. Сядь. Айе, вот так. Вот так.
Она была не одна. Из-под деревьев пришли и остальные из ее клана: изящная Сильвер, мудрый Терн, Тихая – целительница в синем плаще. Не было видно Красного колпака. Шалфей понял, кого я ищу.
- Красный колпак в порядке, - сказала она. – Я уговорила его скрыться, пока все не закончится. Он забрал ребенка и скрылся глубоко в лесу.
- Рада слышать. Шалфей, Флинт себя подверг опасности…
- Не спеши. Спокойно.
Я заставила себя дышать ровно. Я старалась объяснить понятно, хотя я думала, что сердце разобьется.
- Шалфей, Сильвер, ребята… вы знаете, что в Летнем форте есть еще один Зовущий?
- Знаем, - Сильвер говорила так, словно звенели колокольчики, но звучала она строго. Она была красивой, ниспадали волосы, разлеталось одеяние, но она дольше всех мирилась со мной. – Мы это чувствуем. Видим.
- Шепот, что был со мной… северник… его схватили. Его захлестнул зов Эстена на юге, хотя я была рядом. И теперь он там с пленным народцем, и Флинт с его отрядом готовят армию королю из вашего вида и людей, как пытались сделать и мы, вот только…
- Погоди, девочка, - сказала Шалфей. – Мы знаем о пленных южниках, айе. Их лагерь было видно отсюда. И мы чувствуем зов этого парня, но он не так силен, чтобы подавить нас. Если бы мы были ближе, или он подошел, то, может, было бы не так просто.
- Другой Зовущий, Эстен, кажется, ненавидит то, что делает, но не может остановиться. Он хочет власти. И им управляет советник королевы.
- Айе, мы видели, что он может сделать. Его зов сокрушает. Подавляет надежду. Вселяет отчаяние.
