при любых раскладах лишним не будет. Около трапа полицай-мобиля прохаживался какой-то хрен в мундире. Кобра, улыбнувшись ему во все тридцать два белоснежных зуба, помахала рукой, тот в ответ скорчил кислую рожу, но на приветствие ответил. Не нравится человеку сидеть здесь, ну да ничего не поделаешь, есть приказ – надо исполнять. И улыбаться, раз скомандовали.
Ба-бах! Рефлексы оказались быстрее мысли. Серов, рассыпав коробки и свертки, перекатом ушел в сторону, и рука его скользнула по ремню в поисках несуществующей кобуры. Слева тот же самый маневр повторила Кобра, разница лишь, что кувырнулась не вправо, а влево. И Дана застыла столбом, почему-то это врезалось в сознание. Ложись, дура! И веселый смех Дока!..
Как оказалось, этот идиот приладил к люку хлопушку. Самую обычную, новогоднюю, стреляющую конфетти. Кобра начала открывать люк – и хлопушка бабахнула. Получилось весьма натурально. Нет, ну не придурок ли? А сам стоит и ржет. И полицейский возле своей посудины, разобравшись, в чем дело, тоже ржет. И на яхтах наверняка тоже.
– Ты что творишь? – мрачно поинтересовался Серов, вставая и отряхиваясь. Нет, здесь было относительно чисто, но пыли все равно хватало. Кобра, смачно ругаясь, занималась тем же самым, но чуть поодаль.
– Праздник.
– Это по какому поводу?
– А ты что, забыл? У Ксюхи же…
Уй-ё! И впрямь забыл. Двадцать шесть лет исполняется. Ну да, они же в это время еще отпуск должны догуливать, вот и сработал стереотип. И что теперь делать?
– Спокойно, я знал, что ты запамятуешь, и все приготовил. Пошли!
Док и впрямь приготовил. Еду, правда, заказал в ближайшем ресторане, а остальное – сам. И даже подарок своими руками смастрячил, благо они у него золотые. Серов аж присвистнул, увидев. И на кой, спрашивается, они у ювелира были, если их механик такие бриллиантовые колье делать умеет? Конечно, лазерный резак, предназначенный вообще-то для мелкого ремонта, весьма ускоряет процесс, но все равно, в считанные дни сделать такое! И это притом, что от основных обязанностей Дока никто не освобождал. Оставалось лишь поаплодировать да полюбоваться на зардевшуюся виновницу торжества, после чего начать дегустировать местную кухню.
Все уже отправились на боковую, а он засиделся. Крутил разговор с президентом и так, и этак, и не мог понять, что же ему во всей этой истории не нравится. Вроде бы ничего особенного тот не сказал, да и не соврал – детектор лжи показывал это однозначно. И все равно не нравилась какая-то недоговоренность, несуразность происходящего. И – ни единой зацепки. В конце концов, он решил, что все это его собственная мнительность. Ну, и антипатия – угодливость Поля, полное отсутствие гордости и откровенный, нескрываемый страх ему не понравились до упора. Может, конечно, дело было и не в том, но такой подход давал хоть какое-то логическое обоснование происходящему.
Решительно отодвинулся от пульта, встал – и сел обратно. Спать не хотелось. Впечатлений переизбыток, а усталости нет. Знакомое состояние, в ближайшие два часа точно не заснет, разве что под гипноизлучателем. Требовалось чем-то занять мозг. Несколько секунд подумав, он включил голографический терминал, вывел на него четырехмерные шахматы. Вот так, игра для штурмана несложная, но сейчас самое то. Однако не успел он сделать ход, как в дверь постучали.
– Дана, ты, что ли? Заходи.
– Как вы определили? – спросила девушка, бочком протискиваясь в рубку.
– А остальные не стучатся, здесь их рабочее место. Тоже не спится?
– Ну… да.
– Помочь ничем не могу, извини. Включи гипноизлучатель.
– Не хочу. Не нравится он мне.
Серов усмехнулся. Надо же, родственные души. А ведь есть куча народу, которые эти гипноизлучатели просто обожает. Некоторые настолько привыкают, что без него и вовсе засыпают с трудом.
– Ну, книги, фильмы, игры… Рано или поздно задремлешь.
– Разве что… А что это? – палец девушки ткнул в голограмму.
– Четырехмерные шахматы. Простейшие.
– А четвертое измерение – время?
– Ну да.
– Я в такие играла когда-то. Давно, в детстве.
– Хочешь попробовать?
