Сталкер сильно удивился, когда «ренегаты» растолкали его ни свет ни заря и вывели под конвоем на улицу. Молча, без всяких объяснений. Карманы проверять не стали, как и задавать лишних вопросов. Но судя по тому, как сильно были напряжены боевики, дело обстояло не просто в желании Налима перетереть по поводу пленника. Виктор убедился в этом, когда на плацу встретил своих напарников, Отвертку и Лемура.
Сонные и явно встревоженные происходящим, те вопросительно смотрели на Виктора.
– Кузбасс, пахан на фабрику свалил. Передай братве, пусть не разбегаются, – приказал Знахарь, и часовой одобрительно кивнул.
Когда их вывели за пределы базы, Виктор грешным делом подумал о том, что боевики решили расправиться с незваными гостями.
«Вот тебе и поговорили по душам. О чем я вообще думал, когда подписывался на это? Торговаться с изгоями – последнее дело! Тем более с теми, кто понимает только язык оружия».
Шальная мысль о побеге заметалась в голове, однако здравый смысл подсказывал, что все равно далеко в одиночку не убежишь. Да еще и без оружия. В спину дышат стволы чистильщиков (это еще если Заповедник проскочить), а впереди «психушка» эта неясная, о которой говорил Знахарь. Лучше уж сразу пулю в лоб.
Двое боевиков шагали впереди, двое – сзади, еще пара по сторонам. Виктор двигался рядом с Отверткой, по другую сторону от него был хромой Лемур. Рубец заметил, на плече одного из «ренегатов» болтались автомат и рюкзак проводника. Интересно, его, как ветерана Зоны, бандиты решили по-доброму сопроводить или же пригрели его вещички себе? Почему-то в последнее Виктор верил больше.
Рассвет встретил их группу на другом конце поселка. Из разговора конвоиров стало ясно, что ведут сталкеров в сторону фабрики, где собралась уже добрая часть банды. Еще Виктор понял, что боевики спешили: ночью отгремели первые предвестники Всплеска. А он нынче обещает быть очень мощным.
Что же, радовало сейчас то, что убивать их Налим все же не решился. То ли пахан – человек слова, то ли просто испугался гнева больших воров. Скорее второе. Правда, гарантии, что он не приготовил сталкерам западню, у Виктора не было.
Когда уже за деревьями замелькала ржавая стрела подъемного крана, Отвертка поравнялся с Виктором.
– Рубец!
– Что? – одними губами ответил сталкер.
– Мне нужно тебе кое-что передать, срочно, – прошептал дезертир. – К нам человек ночью приходил, тебя искал.
– О как. Вот с этого момента поподробнее.
Первая мысль Виктора – на него вышли. И вышли люди намного серьезнее, чем все шайки бандитов вместе взятые.
– Что еще за человек? Как он выглядел?
– Не знаю, как все тут, – растерялся Отвертка. – Лицо за маской скрыто, не видел. Он тебе передать кое-что просил, говорил, это важно…
Как бы невзначай дезертир почти вплотную поравнялся с Виктором, и, выждав момент, сунул ему в руки тканевой сверток. На ощупь твердый и тяжелый. Сталкер быстро спрятал его под куртку.
– Это пистолет. Рубец, что происходит? Эти мужики разве не твои знакомые?
Это Отвертка сказал слишком громко, и Знахарь оглянулся. Сталкер с бывшим водителем сделали вид, что наслаждаются утренней прогулкой на свежем воздухе. Солнечные лучи косым частоколом падали сквозь шевелящиеся на ветру ветки, пятна золотистого света и тени прыгали по земле, стволам и людям. Знахарь с подозрением уставился на сталкеров, но ничего не сказал. И взгляд его был такой… пронзающий насквозь, что ли. Словно говорящий: «Я вижу тебя насквозь, Рубец».
Виктор засмеялся глупым голосом, как подобает типичному отморозку, и пробасил:
– Ты че, кэп, зайчика солнечного словил? Прикинь, пацаны, говорит, там, в кустах, видел кого-то.