задел.
И тут он ударился о воду, холодную, как он и ожидал, но он привык к холодной воде, ведь вырос он, плавая во фьордах своей родной Норвегии. Море поглотило его, и он пошел вниз — знакомое и вместе с тем незнакомое ощущение. Звуки исчезли, свет стал рассеянным в полумраке у поверхности воды.
Он ощутил, как идет ко дну, но знал из многолетнего опыта, что нужно замереть на мгновение, прежде чем вырываться на поверхность. Харальд сознавал, что Конандиль сползла с его плеча, когда он благодаря своему весу и вертикальному погружению опустился глубже, чем она.
«Интересно, она умеет плавать?» — подумал Харальд и понял, что перестал погружаться. Он поднял голову. Поверхность воды освещалась тусклым солнцем, он видел силуэты весел «Крыла Орла», его огромный остов и Конандиль, бьющуюся, как пронзенная гарпуном рыба.
Харальд оттолкнулся ногами, взмахнул руками, поднырнул под Конандиль, обхватил девушку за талию и стал подниматься на поверхность, подальше от весел. То, как девушка молотила руками и ногами по воде, говорило Харальду о том, что плавать она не умеет, но когда они вновь оказались над поверхностью воды, в свете дня он понял, что дело обстоит намного хуже: девушку охватила слепая паника. Она закричала — жалкая попытка, поскольку она едва не захлебнулась. Конандиль кашляла, отплевывалась, снова кричала. Девушка вцепилась Харальду в голову и шею и, обезумев от ужаса, старалась вскарабкаться на него, выбраться из этого зыбкого мира.
— Успокойся! Успокойся! — кричал Харальд. — Я…
Больше он ничего сказать не успел. Конандиль уперлась коленом ему в плечо и попыталась встать, отчего Харальд вновь ушел под воду, лишив ее поддержки, и ее паника только усилилась.
Харальд сохранял спокойствие. Он отплыл в сторону, вынырнул не под Конандиль, а рядом с ней, чтобы она не могла до него дотянуться. Харальд не понаслышке знал, как ведут себя в воде испуганные люди. Ему уже приходилось спасать тех, кто не умел плавать.
— Послушай, Конандиль! — прокричал он, но девушка оказалась быстрее и проворнее тех, кого Харальду довелось спасать. А все они были мужчинами.
Она молотила руками по воде и брыкалась; ей удалось ухватиться за его тунику — он даже увернуться не успел, и опять она карабкалась на него, найдя себе опору, вцепившись ногтями ему в лицо, зажав в кулаках целые пучки его волос.
И вновь Харальд ушел под воду, но на сей раз сделал это намеренно, а не потому, что его отправила туда Конандиль. Он предполагал, что девушка отпустит его до того, как над ней сомкнется вода, и оказался прав: она разжала пальцы и стала барахтаться, а Харальд наблюдал за ней с безопасной глубины.
Он опять отплыл в сторону, на этот раз вынырнув у нее за спиной. Она повернула к нему голову. Рот ее был открыт, глаза стали круглыми, как щиты, зрачки расширились от ужаса. Она барахталась, как резвящийся ребенок, хотя на ее испуганном лице не было ни тени игривости, когда она пыталась ухватиться за Харальда.
Харальд одним мощным рывком подплыл к ней, обхватил ее хрупкое тело своей сильной рукой, притянул к себе. Она прижалась к его груди, и, хотя она постоянно брыкалась и махала руками, было несложно удерживать ее в таком положении. Пока она была прижата к нему спиной, она не могла до него достать руками и ногами.
— Я держу тебя, я тебя держу… Все будет хорошо, — успокаивал ее Харальд.
Ему хватило ума говорить по-ирландски, и он почувствовал, как ее ужас слегка отступил, как будто ослабили натянутый канат, и она почти перестала брыкаться.
Харальд выплюнул воду и огляделся. Ему казалось, что он долго боролся с Конандиль, но юноша понимал, что могла пройти всего минута, а может быть, и меньше. Они находились подносом «Крыла Орла» по левому борту, над ними возвышался драккар, на палубе столпились люди, вглядывающиеся в морские воды, весла не двигались. Все как будто замерли, а потом один из людей Гримарра, стоящий ближе к носу корабля, поднял копье, левой рукой указал на Харальда, а правую занес для броска.
— Нет! Нет! — прорезал оглушительную тишину голос Гримарра. Он схватил человека с копьем и отпихнул в сторону. Харальд заметил, что левая рука Гримарра обагрена кровью. — Ты же убьешь девчонку, идиот! — взревел Гримарр. — Кто-нибудь, полезайте в воду и достаньте ее!
Харальд, находясь в воде, скорее почувствовал, чем услышал, как в толпе людей Гримарра зашептались. Никто не пошевелился, никто не хотел прыгать в море за Харальдом. Не все умели плавать, на самом деле мало кто умел, а даже те, кто умел, не желали бросаться в воду и драться с воином, который уже показал свою доблесть. Не желали встречаться с тем, что могло притаиться в глубине.
